Волосы цепляются за его густую бороду, образуя между нами связующую нить. Дьявол разъединяет ее, наматывая на палец локон. Его ноздри широко раздуты, он как животное вдыхает мой запах, прижимает к машине так, что я нахожусь у него между ног, чувствую животом его пульсирующую плоть. Дыхание сбивается, я больше всего хочу чтобы он прикоснулся ко мне несмотря на всю его охрану. Они уже и для меня стали безликие евнухи.
— Нужно поздравить друга с рождением сына и потом мы вернемся домой. — этот тихий голос он внутри меня? Это мои мысли? Порой я думаю его голосом. — Хочу раздеть тебя, разложить вместо ужина на кухонном столе и заправить собой до отказа.
Облизывая губы представляя его в себе, ощущая его соленый вкус. Лука целует меня, властно проникая языком в меня, съедая мои стоны, забирая их себе как трофей.
— Нужно идти. — шепчет, медленно отстраняясь, любуясь моей негой и алыми щеками, которые выдавали меня с потрохами.
"Golden Brut" не поддалось времени, не стало заезженным заведением и не потеряло свою популярность за последние пять лет. Даже сейчас это одно из самых дорогих и популярных заведений Москвы. Потрясающая музыка, вкуснейшие блюда, богатая карта вин и услужливый персонал.
Сегодня на парковке у ресторана стояли исключительно затонированные черные и белые джипы. Видимо в этих кругах вращения не существовало других цветов или машин. У них был свой дресс-код.
Дьявол приобнял меня, направляя по ходу движения. Его ладонь оставляла ожоги на моем теле. Его охрана осталась на парковке.
Таким это заведение я еще не видела, обычно Golden Brut был темным и уютным, скрывающим лица гостей полумраком и дающий им проявить себя, раскрыться под действием алкоголя и в танце. Тут было все для знакомства и флирта, дружеской встречи и любого другого времяпровождения. В прошлой жизни мне очень нравилось это место. Сегодня же оно блистало, было ярким и немного помпезным, украшенным множеством пафосных шаров, блесток, неонов и многим другим.
Golden Brut стал для меня чем-то наподобие линии, разделяющей все на до и после. Именно здесь моя спокойная и ничем не примечательная жизнь стала сюжетом романа.
Лука четко двигался в заданном направлении, продолжая меня приобнимать. Люди при виде его отходили в сторону, не мешая; на их лицах читалось уважение, страх, благоговение. Они терялись и сжимались вокруг него. Крупные мужчины в дорогих костюмах почтительно, лебезя, здоровались с ним в полупоклоне.
— Лука, брат мой, Ас-салям алейкум!
Мужчина поприветствовавший нас был высок и красив, очень органичен в дорогом костюме. Он был ниже чем Лука ростом, но не уступал ему в плечах. И он был опасен, это было видно по его хитрым глазам и надменной улыбке. Я чувствовала как от него исходит уверенность и сила.
— Ва-алейкум ас-салам, Рамазан, брат! — Мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спине. Только имя выдавало в этом мужчине кавказские корни. — Я поздравляю тебя с рождением сына, иншалла он будет крепким и здоровым!
Мужчина поднял руки к небу, на его руке блеснул крупный золотой перстень. Я вспомнила, что видела его уже на БДСМ вечеринке. Это же он устраивал этот сад Гоморры! Даже у таких есть дети!
— А что это за красавица с тобой, брат?
— Знакомься, это Алиса. — Лука сделал паузу, властно сокращая образовавшуюся дистанцию между нами, притягивая к себе. У меня не было статуса, просто Алиса.
— Приятно познакомиться, Алиса. — Рамазан приложил руку к сердцу. — Сражен на повал Вашей красотой.
— Спасибо, мне тоже приятно познакомиться с Вами. — я улыбнулась ему, крепко цепляясь за руку Дьявола, потому что мне было страшно в клетке с хищниками. Рамазан смотрел на меня испытывающе, проникая под кожу, испытывая меня на прочность.
— Нужно выпить! Марина, организуй нам!
Я обратила внимание, что у столика Рамазана было немного людей, видимо только самые приближенные, избранные. Остальные же ходили вокруг фуршета, отдавая дань своим присутствием.
Мне вручили бокал шампанского, а Луке стакан с виски, чтобы мы могли выпить за сына Рамазана. Я старалась не отходить от Дьявола, вниманием которым постоянно завладевал Рамазан, постоянно что-то говорил плавно переходя с русского на какой-то неизвестный мне, видимо его родной, язык. И судя по всему Лука понимал его.
На краю дивана со стаканом виски я увидела уже знакомое лицо Габи, которая сексуально поедала виноград, наблюдая за нами. Ее глаза уже остекленели, отдавая пьяным мороком. Я постаралась не смотреть на нее, перевести свое внимание.
Чувствовала на себе сотни глаз, изучающих меня. От этого было душно и некомфортно. Я не выставочный стенд, чтобы меня так пристально рассматривать. Хотелось укрыться в темном месте, чтобы не привлекать внимание. Но рука Луки покоилась на моем бедре, невесомо, но ощутимо — от нее исходила власть и жар.
— Я пойду, посижу. — прошептала ему на ухо. Дьявол медленно кивнул, целуя в висок. Я забилась в самом ближайшем слабоосвещенном уголке, садясь на диван у искусственного камина, отсюда открывался хороший вид на праздник и никого не было.
Лука с Рамазаном стояли отдельно, обсуждая рабочие моменты, эти люди дышали своей работой. Рядом с ними терлась толпа девиц, некоторых Рамазан периодически откровенно лапал, то за попу, то за грудь. Девушки пытались тереться и об Дьявола. С каждым их заходом внутри меня поднималась волна злости и горечи, хотелось разогнать эту стайку голубей. Какие же они были дешевые и навязчивые.
— Бал у Сатаны. — от голоса Габи я почти подпрыгнула. Она незаметно подкралась ко мне, присаживаясь рядом. Все такая же эффектная и дикая. — Мне тоже не нравятся эти мероприятия.
Я промолчала не зная, что сказать. Когда новоиспеченный папаша хлопает по попке молодых девиц теряешь суть чистоты праздника в честь рождения ребенка. Говорить вслух это я не собиралась, тем более Габи. Мне не хотелось быть болтливой подружкой Дьявола. Хотя я была более, чем уверенна, что большая часть присутствующих меня воспринимала, как эскорт, дешевку.
— Да ладно тебе, мы еще подружимся. — она улыбнулась мне своей приторной улыбкой.
— Я так не думаю. — мне хотелось отсесть от нее, оказаться подальше от этой суки, преследующей меня, вызывающей только неприятные эмоции.
— У нас намного больше общего, чем ты представляешь себе. — она почти выпила все и теперь задумчиво рассматривала свой теперь уже пустой стакан. — Знаешь почему я продержалась больше всех рядом с ним? Почти пять лет, между прочим, с остальными он никогда не спал больше одного раза. Потому что я не задавала лишние вопросы, от меня не было проблем, не мешала его работе…
Габи повернулась ко мне, наклоняясь и обдавая меня запахом виски с виноградом. Она была очень пьяна и медленно шевелила языком, от этого ее речь была тягуча и ленива, периодически она облизывала губы, стараясь справиться с сухостью во рту от алкоголя. Эти естественные движения были такими порочными, было понятно, что многие мужчины сходят с ума по ней. Даже я замирала, следя за ее движениями.
— Такому как он не нужна семья, дети… Он их просто не может себе позволить. Знаешь сколько на него покушений? По два-три в неделю. Его постоянно хотят убить. — Она оттопырила три пальца, проводя ими перед моим шокированным лицом. — Его боятся, потому что считают бессмертным, обычно люди не выж-выживают, а он вон какой, его смерть обходит стороной, боится его. Я влюбилась в него с первого взгляда, как увидела. И сейчас люблю, невозможно быть не притянутой его силой, глазами, он словно потрошит тебя ими. Никогда не встречала больше таких как он… И думаешь мы одни такие? Оглянись… восемьдесят процентов присутствующих тут женщин им оприходованы по разу.
Габи распахнула руки, поджимая губы, показывая мне — оглянись, посмотри. Я недоверчиво окинула взглядом зал, пытаясь подсчитать сколько тут женщин и оценить их внешние данные. Даже не успела решить для себя, говорит ли она мне правду. Завладев моим вниманием она продолжила: