Дом был двухэтажным, но не большим. Он напоминал мне охотничий, как в Альпах, такой уютный и пропахший древесиной. Каждая деталь этого дома говорила о том, что здесь живет закоренелый холостяк. Мне сразу в глаза бросился растопленный камин в гостиной.
Я неловко стояла в коридоре, рассматривая свои грязные ноги, испачканные по щиколотку. Не хотелось проходить дальше и пачкать идеально чистые полы.
— Да проходи уже, ванна сразу по коридору направо. Там есть чистые полотенца и халаты. — Ханзи слегка подтолкнул меня, стимулируя двигаться дальше. Я поплелась в просторную ванну, облегченно вздыхая. Мне очень хотелось хотя бы на доли минуточек оказаться в одиночестве без пристальных глаз.
Внутри меня все ныло и надрывалось, сердце болело без остановки. Казалось, еще чуть-чуть и у меня случится инфаркт. Невыносимо было находиться в этой тишине, ничего не зная и не понимая, просто слепо следуя чьей-то воле.
Проведя руками по волосам, я набрала еще номер Дьявола. Сердце застучало чаще, когда раздались гудки. Значит его самолет приземлился, куда бы он не летел. Мысленно прикинула за такое время в какие страны можно долететь. Когда я уже решила, что никто не ответит в трубке раздалось усталое:
— Да.
На мгновение я зависла, потому что голос не принадлежал Луке, мне нужно было время, чтобы узнать говорившего.
— Майлз?
— Мм, да, Алиса. Лука не может говорить.
— Передай, пожалуйста, что мне хотелось услышать его и что… чтобы он перезвонил мне. — наверное, мой голос звучал жалко, не так как я бы хотела держаться пару часов назад. Но сейчас у меня немел затылок от переживаемой бури внутри меня, раздирающей на части. — Это важно.
— Прости. — Майлз характерно вздохнул. На фоне был шум и не русская речь. — Он не может пока перезвонить тебе. Думаю, пока тебе бессмысленно писать или звонить… Нужно подождать…
— Майлз… я… у Вас все впорядке? Где Вы? — меня колотило, а руками можно было охлаждать напитки.
— Алиса, все хорошо. Прости, мне нужно идти… — Он отбился, оставляя меня в неведении с привкусом горечи.
Неужели я все испортила?
Майлз.
Быть буфером при выяснении отношений — отвратительно.
Слушать, как по ту сторону плачет хорошенькая девушка — ужасно. При этом невольно возникало потаённое желание утешить ее, не как подругу, а как женщину, что было неправильно. Мне до сих пор трудно находиться и даже косвенно прикасаться к этой девушке. Даже мысли о ней сводят с ума. Когда она уже отпустит меня?
Во всей этой ситуации была доля истины и за Гроссерия. Не знаю как бы я поступал на его месте, даже не хотелось мысленно примерять на себя эту роль…
— Твой телефон. — я положил сотовый рядом с ним, не глядя на него. Рядом постоянно кружил мальчонка, который делал вид, что мы ему отвратительны, но как и любой ребенок постоянно слушал о чем говорим и не отходил от нас ни на шаг.
Сейчас он был отмыт и накормлен, прорисовались глаза и черты лица. Настоящий хулиган.
— Спасибо! — Лука не отрывался от ноутбука, делая пометки. — Попроси ребят собрать информацию сколько людей у Гафара, какое оружие у него есть в этом доме и действительно ли там опиумный дом?
Лука протянул мне карту, отмечая координаты. Лицо его было напряженным и погруженным в работу. Я молча кивнул.
— А чего узнавать то? И так могу сказать. — паренек тут же оказался под моей рукой, смотря на координаты. — У него на первом этаже опиумный дом, но говорят на нулевом он держит проституток, силой. Там почти все русские женщины, которых украли и привезли сюда силой. Людей у него только на улице много, внутри не очень — боится что товар попортят, животные.
Мы снова переглянусь и Лука усмехнулся. Мне этот парень напоминал Дьявола, если бы не знал — мог отдать руку на отсечение, что это его сын.
— И откуда же ты это знаешь?
— Как то грелся там, меня пустили и накормили, как бездомного. Ну я осмотрелся. — в глазах парня было столько гордости.
Лука смотрел на него сощурив глаза, после чего достал сигарету и закурил.
— Ты молодец, Макс.
Паренек весь вспыхнул покраснев. Ему очень хотелось угодить Луке.
Алиса.
Контрастный душ не вернул мне спокойствия и волевой стойкости, как бы я не старалась себя успокоить и настроить на положительные эмоции.
Укутавшись в розовый махровый халат, оставленный заботливо для меня, я вышла из ванны. Весь дом окутал запах жареной картошки с грибами, у меня непроизвольно сразу же потекли слюнки. Я нормально не ела практически весь день.
Мне нужно было сделать над собой усилие, чтобы заставить показаться на кухне перед мужчинами. Захар сидел в футболке и брюках неформальный и уже не такой напряженный. Рядом с ним стоял Ханзи у плиты, такой большой и домашний. Сердце снова сжалось. Как бы мне хотелось когда-нибудь увидеть таким и Дьявола.
Мне не хотелось стоять тут в халате, мне хотелось реветь навзрыд пока боль не уйдет, не отступится. И станет легче, хотя бы немного, чтобы было можно дышать.
— Присоединяйся, сейчас будет готов ужин. — Хватит стесняться и обивать проходы.
Если у Ханзи и был голос не таким властным, но в нем все равно что-то присутствовало, что не позволяло ослушаться.
Я села рядышком, поджимая ноги, стараясь сидеть бесшумно, не трогая никого. Мой вид со стороны был более чем трагичен, местами даже театрален. Но у меня не было сил держать марку и казаться сильно, передвигаться с гордо поднятой головой.
Я не жалела, что пошла на веранду, не жалела, что пила вино и не жалела, что говорила так хочу и с кем хочу. Я не изменяла ему, не предавала. Было больно осознавать, что меня не удостоили чести даже объяснить — в чем моя вина, не сказали ни слова, выдворили как собаку.
И даже тот факт, что я была не в холодной яме, а в теплом доме отца Дьявола не сильно меня успокаивало. Что это значит? Почему мы уехали так далеко? Куда уехал Лука? Это как-то связано с Оливером? Захар сказал, что он опасный человек.
Тысяча вопросов на которые я бы хотела получить ответы крутились в моей голове образуя нескончаемый вихрь.
Меня непроизвольно раскачивало на стуле от озноба во всем теле. Стол передо мной поплыл, растягиваясь и оказываясь где-то вдалеке от меня, словно его кто-то двигал. Я пыталась за него ухватиться, чтобы он не ехал еще дальше, но было что-то не так. На ощупь он был рядом. Меня повело. Не могла понять: качает стол или меня. Я удивленно посмотрела на Захара, видит ли он это, но его не было, вместо него было пятно… Я поняла, что падаю только когда моя спина прикоснулась с полом.
Алиса.
Где я? Как я тут оказалась?
Вокруг была светлая комната с незнакомой мне мебелью и чужим запахом, его я остро почувствовала еще до момента пробуждения, до того как открыла глаза и смогла понять, где я нахожусь.
Буквально вскочив на пол стала лихорадочно вспоминать события вчерашнего дня. Бар, Дьявола и дорогу сюда… Сон дал мне несколько часов отдыха и забвения, отогнал черные мысли съедающие меня. Теперь боль вернулась, грубо окутала меня, вонзая в кожу миллионы иголок. Отличие было лишь в том, что сегодня она была ноющая и не такая режущая как раньше. Это не жизнь, существование.
— Как ты?
Оказывается дверь была все это время приоткрыта. В коридоре стоял Ханзи. У него был усталый и озабоченный вид, но глаза излучали только тепло. Под его взглядом я расслабилась, присаживаясь на кровать обратно.
Ханзи мягкой походкой зашел в комнату, оказываясь по другую сторону кровати. На нем была фланелевая рубашка в клетку и джинсы. Даже в такой простой, ковбойской одежде он выглядел, как герой английского романа. Неотразимо, статусно, эффектно. Невольно в моей голове поскользили мысли, что с таким мужчиной можно убежать, но убегают ли от него?
Широкие плечи и достаточно подтянутое телосложение, густые черные волосы и аккуратная борода, едва тронутая сединой, ореховые глаза были почти кошачьими, в них были зеленые крапинки. В этом мужчине было столько силы и грации хищника, что было приято просто следить за его движениями. Было трудно поверить, что он цыган, дитя табора.