Какая же она…
Перед ним вырос тяжелый от воды каскад темных волос, спускающихся волной на спину и плечи. Он увидел большие глаза, миловидные черты лица, пухлые, чуть приоткрытые губы, тонкую шею, плечи, а потом и полные, соблазнительно торчащие груди.
Позади протянувшего руки к обнаженной красавице Дёрна с громким треском ломающихся кустов появился Клин. И закричал, увидев высунувшееся из воды чудовище. Иссохшее синее тело, покрытое темно-зелеными гниющими ранами. Череп с остатками прядей на затылке, изъеденное лицо, на котором, под еще существующими глазами, разрушенные кости челюстей образовывали подобие двух пар клыков, сходящихся наподобие жвал чудовищных инопланетных инсектоидов.
Увидев второго человека, русалка издала яростное шипение. И в этот же момент услышавший шум Дёрн обернулся.
Перед взором Владимира мелькнуло перекошенное сумасшествием бледное лицо и рядом – отвратительная физиономия мертвячки. Тварь, высоко выпрыгнув из воды, вцепилась руками в шею и голову Женьки и сдернула его в реку. Владимир прыгнул вперед, намереваясь схватить парня и оттащить к себе, но тот с силой пнул Клина в живот.
Не ожидавший подобного поворота земельник отшатнулся и упал на спину.
Раздавшийся плеск и утробный, гортанный звук сменила тишина речного движения.
Клин вскочил. Плечо, ударившееся при падении обо что-то твердое, ныло. Земельник, скривившись, подошел к обрыву, посмотрел на продолжающую мирно бежать воду. Как будто минуту назад и не было здесь безумной трагедии. Не было чудовища, живущего вопреки всем законам природы.
В голове спонтанно возникла мысль о том, что природе безразлично происходящее вокруг или внутри нее. Утонул дурак, схваченный нежитью, а река продолжает свой бег, равнодушная к возне живущих на ее берегах. У нее свои задачи, своя цель.
Перед глазами вновь встал образ русалки, и Клин торопливо заозирался по сторонам. Теперь, когда его собственная голова свободна от заложенной в нее цели, окружающий мир тут же перестал быть чем-то вторичным. Страх мгновенно выдвинулся на передний план, охватывая земельника со всех сторон, проникая в разум и выталкивая все мысли, кроме одной: его окружал таинственный, темный лес, в который даже бывалые проходники с оружием остерегались заходить.
Громкий всплеск возле берега заставил парня подпрыгнуть на месте, повернуться к реке и в ужасе попятиться от надвигающейся на него смерти. Он натолкнулся спиной на дерево, и ушибленное плечо дико взвыло, приводя мысли в подобие порядка. Владимир повернулся и бросился бежать. Как можно скорее и дальше от двинувшейся в его сторону стены тумана.
Хорошо, что все еще можно хоть что-то разглядеть. Луна и звезды светят ярко на чистом, не знающем технократичной копоти и светоэлектрического загрязнения небе.
Временами до его слуха, сквозь фон шумного дыхания и аккомпанемент треска сухостоя под ногами, как будто бы доносились другие шаги: легкие, быстрые. То пропадающие, то возникающие вновь. Иногда с левой стороны, иногда справа, двигающиеся параллельно его пути.
И стоило бы ускорить шаг, но не знающее систематических тренировок тело уже начинало сдавать. Скудное освещение, следующая из этого повышенная осторожность и неровность местности тратили остатки неизрасходованных на пути в ту сторону сил с поразительной быстротой. Легкие уже нестерпимо жгло, а мышцы ног стремительно тяжелели, наливаясь ноющей болью.
Два километра, с легкостью проходимые в дневное время пешком, сейчас казались нескончаемым расстоянием, а скорость бега приближалась к нулю.
Наконец впереди появилась знакомая развилка. Клин выскочил на нее и, тяжело дыша, сбавил темп, переходя на шаг. Тропинка слева постепенно растворялась в темноте окружающей ее чащи. Впереди за ограждением лесополосы уходили вдаль возделанные поля. Справа же можно было различить вдалеке огоньки Второго поселка.
Клинников остановился. Согнулся пополам, уперся руками в трясущиеся колени, стараясь не выплюнуть раскаленные адреналином легкие. Перед закрытыми глазами плыли разноцветные круги.
Минута, еще одна.
Близость знакомых огней и обустроенных мест вселяла чувство защиты.
Наконец дыхание успокоилось и земельник заставил себя выпрямиться.
Дорожку по направлению к поселку перекрывала плотная, двигающаяся полоса тумана. Разрасталась медленно вширь, отрезая от близкого спасения.
Клин замер в нерешительности. Со страха или нет, но в клубящихся шапках белесого марева чудилось движение. Как будто что-то небольшое, сгорбленное, припавшее к земле на четыре лапы осторожно крадется к нему.
Крик. Не послышалось ли?