— Но вы же сами утверждаете, что он сумасшедший! — резко повысила голос Наталья Николаевна, — и ему я не супруга.
— Утверждаю, — кивнул Повелитель Царства Мертвых и далее чуть визгливо прокричал, — но от этого он не перестает быть Пушкиным. А вот если вы не его супруга перед Богом, то идите-ка голубушка, вон!
Лицо психиатра исказила нервная гримаса он привстал с роскошного кожаного кресла и правой рукой указал посетительнице на дверь своего кабинета.
Наталья Николаевна возможно, по чужому пристрастному мнению и была «недалекого ума эта женщина», но она была весьма разумным, практичным человеком и грамотным врачом. А все студенты, обучаясь на врача изучают основы психиатрии, кроме того Наталья Николаевна знала бытующее в среде врачей мнение, что все психиатры немножко «ку-ку» и от частого общения с пациентами сами пребывают на грани сумеречного сознания.
— Вы меня неправильно поняли, — с точки зрения психиатрии разумно и грамотно, пролепетала Наталья Николаевна, — я пока Гончарова, но Александр Сергеевич сделал мне предложение и тщательно все обдумав, я решила его принять и стать madame Пушкиной.
Психиатр как рентгеном просветил ее взглядом опытного человека, профессионально умеющего отличать изощрённую ложь больного, когда тот пытается притвориться здоровым, от сермяжного простенького лганья здорового человека. «Врет Наташка! — с удовлетворением заметил Повелитель Царства Мертвых, — но врёт толково и в соответствии с моментом».
— Это был тест на совместимость, на скорость и адекватность реакции в условии нервного кризиса, — плюхнувшись обратно в кресло, добродушно засмеялся психиатр, — вы Наталья Николаевна его успешно прошли. Вижу Пушкина на лечение вам доверить можно. Забирайте его. Нужные распоряжения я персоналу отдам.
— Мне кажется, — робко проговорила Наталья Николаевна, — что у Вас к этому больному какое — то личное отношение, ну как хорошему знакомому. Это так? Может вы ранее встречались?
Не дура, отметил врач, Карамзин ошибался, хотя ему простительно, он не профессионал.
— Ранее я с больным не встречался, — задушевно с профессиональными интонациями заговорил врач, наблюдая нервные реакции сидевшей перед ним женщины, — Но определенное личное влияние на мою судьбу господин Пушкин оказал. Помните поэму «Медный всадник»?
Название слышала, поэму не читала, отрицательно покачала головой Наталья Николаевна.
— А вот меня эта поэма еще в юности заинтересовала, я собственно говоря и психиатрию выбрал из-за нее. В ней очень достоверно, правильно с медицинской точки зрения, рассмотрена болезнь литературного Евгения. Вот вы коллега, хоть и не психиатр, а хирург, но сами рассудите: Сильнейший стресс Евгения под воздействием внешних обстоятельств, потопа, страха смерти, ужаса маленького человека перед грозным величием стихии, все это воплощается в образе Императора который гонит Евгения по пустой улице столицы. Рассудок Евгения не выдерживает, он ищет спасения в бреду. Но Пушкин не бросил бедного больного Евгения в беде, в своей поэме он сообщает читателю, что Евгений покинул столицу, выехал в провинцию и там обрел душевное спокойствие и восстановил здоровье. Пушкин как настоящий врач психиатр, в своей поэме убрал все факторы, раздражающие больного и вот результат: Евгений жив, работоспособен, но чуточку нелюдим, т. к. такой стресс не мог не оставить своего следа в психическом состоянии больного. А ведь Пушкин не врач, а написал такой шедевр психиатрии. Эту поэму надо читать студентам как учебник. Вот так!
Наталья Николаевна почувствовала, что в ходе нервно скачущей от темы к теме беседы, она обильно пропотела, ей было неловко с потным телом, с размазанным макияжем на лице и соответствующим запахом от одежды идти по коридору дурдома за своим суженым. Она литературно говоря замялась, а иначе выражаясь заерзала потной попой в кресле.
— Что-то еще? — резковато поинтересовался Александр Иванович.
Наталья Николаевна хотела, как коллега коллегу, спросить разрешения сходить в душ «для врачей» дабы омыть там потные телеса и восстановить макияж перед свиданием с Пушкиным, но вовремя «прикусила язычок» будучи уверенной, что ее прямую и естественную просьбу, коллега криво истолкует как предложение с сексуальным контекстом.
Главный врач с вопросом на лице ждал объяснения ее поведения и не желания немедля покинуть его кабинет, и Наталья Николаевна брякнула первое, что пришло ей в голову:
— Вот смотрю на ваши хоромы и завидую, вот бы наш главный так — же умел финансирование выбивать,