Они шли по коридору в операционную и было совершенно непонятно о каком Пушкине они говорят, о давно усопшем поэте или о тихом сумасшедшем больном лежавшем в отделении хирургии. Это Санкт-Петербург, Александр Сергеевич Пушкин отсюда никогда и не уезжал, его любили, ненавидели, завидовали, его читали и декламировали, а многие не читали, а уж тем более не декламировали и вообще были к нему совершенно безразличны, но и эти про него знали. О его личной жизни всё также сплетничали, о стихах и прозе спорили. Он тут по-прежнему живёт в томиках домашних библиотек и по своему последнему адресу: Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, д. 12. «Мемориальный музей-квартира А. С. Пушкина».
Ужин был так себе, в принесенных из дома пластиковых коробочках лежала холодная еда для нищебродов с жалкой маскировкой под диету, Наталья Николаевна с некоторым усилием исключительно по необходимости принимала пищу и уныло думала о неминуемой язве желудка от такого питания. Окончив прием пищи, накинув длинный пуховик поверх медицинской униформы, она вышла из ординаторской во двор. Закурила. В длинной тонкой дамской сигарете был не табак, а мелко резанные, пропитанные химическим никотином водоросли. Вечер, сумерки, уже вторая половина обычного суточного дежурства. Было горько, тошно и зябко. Шел противный петербургский снег с дождем. От забавного случая этого «солнечного зайчика» несуразного предложения Пушкина ничего не осталось, всё растаяло и превратилось в липкую грязь на асфальте.
К выходу из отделения подъехала машина «Скорой помощи». Усталая немолодая санитарка вывела из здания больного. Невысокий, смуглый, худой человек в большой не по росту больничной пижаме, коротких полосатых штанах и казенных тапочках на босу ногу дрожал на холоде. Наталья Николаевна узнала Пушкина и отвернулась.
— История болезни и направление, — передала санитарка фельдшеру документы больного.
— Проходите в машину, — предложила замерзшему мужчине коренастаяженщина, фельдшер.
— Куда?! — раздался противный бабий визг, — Больничные вещи верните!
Наталья Николаевна обернулась, кричала Наина сестра — хозяйка хирургического отделения.
— Я что ли за них должна платить? — продолжала визжать Наина.
Наталья Николаевна почувствовала, как резко с перебоями забилось сердце, стало дурно, закружилась голова. Прекрасный фехтовальщик Госпожа Смерть уверенно вонзила тонкий огненный клинок в сердце Наташи.
Это инфаркт, сразу определила врач Гончарова, а при инфаркте необходимо немедленно лечь и …
— Замолчите! — срывая голос истерично закричала Наталья Николаевна, этой склочной и жадной бабе, — Я заплачу!
Она сорвала с плеч пуховик, подскочила к Пушкину и укрыла его, а потом уже ничего не слыша, и не чувствуя как слезы заливают ей лицо побежала в тепло отделения. Госпожа Смерть продолжала держать тонкий огненный клинок в ее сердце.
— Наташа! — закричал Пушкин, но Наталья Николаевна его не услышала. Стало темно. Наташа летела в пропасть. Госпожа Смерть держала ее за руку и летела рядом.
К упавшей на пол женщине бросился врач и сестры приемного отделения. Без суеты женщину подняли и положили на каталку. Врач тут-же проверил пульс.
— Остановка сердца, — зафиксировал он и начав делать искусственный массаж сердца властно скомандовал, — В реанимацию, срочно!
Пушкин побежал к Наталье Николаевне, но его остановили и скрутили выскочившие из машины Скорой психиатрической помощи здоровенные санитары. Он сопротивлялся, тогда на него ловко и быстро одели смирительную рубашку, усадили в машину. Пуховик Наташи с плеч Пушкина упал на мокрую землю, его никто не подобрал.
Машина «Скорой» завыла раненым зверем, засверкав мигалкой умчалась в холодную промозглую петербургскую ночь. У лежащего в смирительной рубашке Пушкина разошлись швы и пошла кровь, он потерял сознание. Летящая в ледяной февральской ночи в машина всё выла и выла, кровь шла, от судьбы не уйдешь. Госпожа Смерть обернулась в полете и пристально посмотрела на истекающего кровью поэта.
А Наташе было не страшно. Госпожа Смерть умеет быть милосердной. Томительное падение окончилось и ее на мгновенье ослепила яркая вспышка. Они без опоры стояли среди звезд, вдали тихо, нежно играла музыка. Одетая в черное бальное расшитое серебром платье Госпожа Смерть улыбнулась Наташе. Наташа робко улыбнулась в ответ и с ледяным ужасом заметила, что у Смерти ее лицо. Не бойся, беззвучно сказала Госпожа Смерть, не сейчас. Но когда ты устанешь до предела сил, и позовешь меня, я приду. А пока … Госпожа Смерть сделала шаг вперед, холодной рукой погладила Наташу по голове и ушла. А задрожав Наталья Николаевна почувствовала, что в ней ожила еще одна Наташа, Наталья Николаевна Пушкина. Это шизофрения, вздрогнув поставила себе диагноз врач Гончарова. А потом закрыв глаза она пошла навстречу призывно звучавшей вдали музыке…