‒ Не, Славик, не надо, иди спи. Завтра деньги отдам, и езжай к семье, выспись! ‒ турок при помощи сына пытался завести беспокойного вояку в номер и уложить спать.
‒ Я тут с одной бабой сошёлся. Первый раз за деньги, сегодня, сказала, просто так вечером придёт. Я же не для себя с ними сплю, а всё ради них! Вон в родном селе каждая баба уже знает меня и всегда готова со мной отдохнуть! Эх, родная сторона! Всё бесплатно, ещё и кормят!
‒ И что жена, молчит, не знает?! ‒ восхищённо воскликнул Онур.
‒ Она просто слепа и глуха, ‒ смеясь, предположил Лёха.
‒ Да здоровая она! Во, ‒ Славик развёл в стороны руки, ‒ какая! И глаза с твою голову, усатый! А что такого? У вас же, турок, жёны молчат, пока вы тут в России зажигаете! Чем я хуже? ‒ Славик развернулся, шатаясь, зашёл в номер, с грохотом повалился на стол, тут же уснув.
Егор не стал больше наблюдать происходящее, удалился в свой номер заканчивать постирушки и скорее спать. Как же здорово, оказывается, уснуть на койке, на чистом постельном белье. Проспав с час, он бодро встал и побрёл на почту звонить родным. Орлов из-под очков наблюдал за ним, лёжа на кровати и читая Святое Писание, зло произнёс:
‒ Тебе хорошо. Я хотел заказать себе женщину, ну, думаю пост, но не страшно, потом раскаюсь, сил-то уже нет совсем слушать Славика. К Онуру кинулся, он, дятел, денег не даёт, приходится сублимировать, ‒ Лёха вздохнул, выразительно захлопнув книгу, и отвернулся к стене.
‒ Может завтра останемся в гостинице, возьмём отгул. Свяжем пьяного охранника, отберём ствол. Онур приедет один с деньгами, мы отберём их все, его свяжем и уедем, нам хватит. И пусть попробуют приехать в наш город, где они никто и звать их никак, ‒ Егору внезапно стало обидно за Орлова, и жёсткий план созрел сам собой.
‒ Ну не знаю-не знаю…
‒ Тут ведь, смотри, турки, водители, Рашиды и прочие завязались в узел противоречий, его невозможно распутать. Я предлагаю его разрубить, и будь что будет, не для себя, для тебя! Ну, ты согласен? Если нет, то мне вообще плевать, я уеду, мне ловить здесь нечего.
‒ Нет! Точно нет! Это же какой грех, пусть всё потеряю, а так действовать нельзя! ‒ Орлов, привстав с койки, начал креститься.
‒ Ну и ладно. Я тогда ещё посмотрю день-два и, думаю, уеду домой. А что? Мне ловить нечего, ‒ Егор, хлопнув, дверью ушёл искать переговорный пункт, который он заприметил ещё утром из окна такси.
Вот, наконец, улица. Шедшие навстречу люди говорили на русском и только на нём, как же это, оказывается, важно. Лёгкий морозец подбадривал, в груди сжался комок волнения, мысли гудели в голове взбудораженным роем. Как там дочь? Как родители? Что важного случилось за последние недели?
В зале междугородних переговоров почти не было людей, Егор назвал номер телефона жены и родителей. Денег немного, хватит лишь на несколько минут, но это лучше, чем ничего. Вскоре голос из динамика заставил вздрогнуть ‒ позвали в кабинку для переговоров, от волнения вспотели ладони.
‒ Да, я в Тюмени. Как у вас? Через неделю точно приеду!
Короткие вопросы и ответы, никаких подробностей, но даже через линию связи ощущались напряжение и усталость от бесконечного ожидания. Главное, все здоровы, жена работает, успела сказать о успехах дочери и своём повышении. Успокоившись, радостный коммерсант побрёл в номер, ощупывая в кармане оставшуюся горсть мелочи. На входе в гостиницу Егор заметил знакомую фигуру Орлова, он стоял и курил.
‒ Лёха, ты же не куришь? Да и пост у тебя.
‒ В армии курил, а тут уже сил нет терпеть, всё не так, одни проблемы!
‒ Дай мне пару рублей, меня что-то на сладкое пробило после общения с родными. Пойду «покурю» пару шоколадок.
Уже сидя в номере среди храпа молодых турок, лежащих на полу, отламывая и бросая в рот дольки шоколада, Егор решил ехать домой, не дожидаясь развязки луковой пьесы.
«Всё, завтра отработаю, попрошу пять тысяч, их-то я всяко честно заработал и поеду домой через Курган. Начну искать работу, коммерсант из меня, видно, никакой», ‒ грустные мысли о своей никчёмности давили виски, не давая заснуть.
Вскоре пришёл прокуренный Лёха, со стоном упал на свою кровать и отчаянно начал ворочаться, извлекая из койки мерзкий скрип. Не в силах найти удобное положение, сел, уставившись в окно на огромную Луну. Согревшись под одеялом, насытившись сладким, Егор скоро провалился в глубокий сон…