Остановились. Человек похожий на хана, с большим животом и сальным взглядом, подкрался к двери водителя, окинул взглядом салон, постучав жезлом в стекло, радостно приветствовал:
– Права, документы давай, явно всё нарушено! Видно сразу, закон не уважаем! – резюмировал опытный блюститель закона.
– Уважаем! На права, вот, уважаемый, немного за твою работу, за то, что охраняешь дорогу! – Онур улыбался, протягивая права и коробок спичек, в который заранее положил тысячу тенге.
– Нет, у вас проблема! У вас аптечка, что лежит в багажнике, не комплект – бинта там нет! – смело заключил блюститель и, приняв второй коробок из рук турка, добавил. – Давай не стой, езжай! Замахал жезлом довольный уловом гаец.
Так и пошло: все посты брали деньги, кто в открытую, кто поднимал «случайно» оброненные в машине купюры, некоторые честные давали сдачу. Кафешки вдоль дороги встречались намного чаще, чем в России, а населённые пункты реже. Турок обычно заказывал небольшой обед на всех: манты и лепёшку, к ним приносили за условную плату целый чайник чая с пиалами.
Перекусы, обмен денег, нудные гаишники, полудрёма…
Редкие перелески и обширные поля сменились бескрайними степями с крайне редкими поселениями. Степь иногда ещё отступала, переходя в леса, в такие моменты путникам казалось, что они заблудились случайно заехали обратно в Россию. Даже названия напоминали родные: проехав степной Кокшетау, они въехали в леса около Щучинска и Макинска. Но вскоре опять потянулись степи, всё чаще дорогу перекрывали короткие перемёты и даже через них заднеприводная машина с трудом пробивала себе путь, ожесточённо разбрасывая комья плотного снега. По краям дороги всё чаще возвышались отвесные снежные скалы высотой до нескольких метров, время от времени встречались мощные тракторы, пробивавшие снежные заносы. Расстояния между населёнными пунктами стало измеряться в сотни километров. Выйдя из «Волги» на очередной стоянке, Егор, ёжась от ветра и яркого солнца, легко выбрался на плотный степной снег, попрыгал – держит. Вдали он увидел бредущих в закат двугорбых верблюдов. Онур разминал ноги и как заклинание всё время твердил:
– Хоть бы не снег, а то застрянем.
Водители грузовиков на смеси казахского языка и русского мата делились ужасами о заметённых машинах в районе Джезказгана и Атасу.
– Я сам там под Джезказганом в том году стоял пятнадцать дней! – воскликнул русский парень со старого МАН-а.
– И что товар? – хором спросили остальные водители, с ужасом глядя на до сих пор живого счастливца, заморозившего хозяйский груз.
– Да что товар, вёз-то я водку из Чимкента, повезло. Замело полностью! Машины вообще не стало, вся ушла под снег! Вылез, откопал, так и жил. Главное снега выпало, ну, от силы тридцать сантиметров, а намело так, что всю фуру просто сравняло со степью, просто холм! Ветер, вишь, с правого борта дул, потом с левого, и закапало! – парень от воспоминаний задрожал и нервно закурил.
У кафе остановился двухэтажный автобус, шедший из Караганды в Петропавловск. Открылись двери, пассажиры, громко разговаривая, пошли есть. Два водителя ловко демонтировали шину, поставили новую, налили туда бензин и подожгли – взрыв поставил покрышку на место. Установка и монтаж заняли не более двадцати минут. Двухэтажные автобусы стали открытием для Егора и Алексея и неким символом казахских дорог девяностых.
К ночи коммерсанты прибыли в столицу – Астану. Издали в степи показались огни, и только через час машина приблизилась к городу настолько, что стали видны его очертания.
– Через город поедем, так много короче! – заключил, несмотря на страх поборов, Онур.
– Страшно, тысяч десять как возьмут, жалко, – запричитал было Алексей, но было уже поздно.
Серебристая «Волга» шла по широкому ровному шоссе, сделанного «стамбульскими» турками. Вдоль трассы появились фонари, они вырвали участок дороги из лап ночи, отразившись переливами на гранях серебристого капота, демаскировав тройку отважных бизнесменов. Впереди, сияя множеством огней, как новогодняя елка, показался пост ГАИ, вдоль трассы висели портреты Назарбаева.
– Онур, не надо, давай разворачивай! Посадят. Куда ты разогнался, уже сто сорок! – Алексей от напряжения закусил ус и упёрся руками и ногами в торпедо.
– Нэ, они все спят, хотя тут утром кортеж-мартеж с самого Нурсултана гоняет, но сейчас устали – ночь! – водитель был сосредоточен, впился глазами в дорогу и руками в баранку, он, как камикадзе, был готов к тарану.
Они не спали! Замигали мигалками две стоящие у поста иномарки, из них и из здания поста выскочили гайцы, двое схватили ленту-ежа, бодро побежали поперёк широченного проспекта.