– Да тут слышал разговор. Казах пришёл утром, Онур думал, что я сплю, а я читал Евангелие. Настроение было швах. Всю ночь смотрел на луну, не мог уснуть, а под утро мухи начали летать, садиться и будить. Так вот, они начали что-то на своём, турок его перебил, дескать, не спеши, казахский понимаю, но не так хорошо. Перешли на русский. Казах Онуру говорит: «Давай русских сдадим в ментовку, вывезем, на рынке там их оставим, и их примут знакомые казахские оперативники как бы с травкой. Деньги пополам, машину за полцены баю знакомому скинем, и всё, никакого лука». Онур ему, типа: «Да, они, конечно, иноверцы, обмануть их не грех, а подставить грех, поэтому раскатаем их, – говорит, – более технично. И деньги все у усатого», – про меня так сказал. Не Алексей Орлов, а так, мимоходом – усатый. Говорит: «На него всё внимание, и общаться нам больше дома не надо, всё делать через Джавдета».
– И что ты молчал, нужно рвать когти! – возмущённо зашептал Егор.
– Ты слушай. Турок ему дальше: «После продажи товара, думаю, можно их подвинуть конкретно, это нормально, а вот под тюрьму подводить неправильно. Мне же в России работать, я не буду гадить в источник, откуда пью», – заключил пересказ Алексей.
– Ну и что думаешь? Думаешь, нам уехать не дадут? Да уедем! Сядем и поедем, а то ждать гадости – жить здесь в напряге.
– Нет, они, короче, всё загрузят, как для себя, а уже в России обманут. И вот я думаю, там, в России, мы их сами и подвинем. Сейчас всё будет пучком, им самим эта сделка нужна. Сидим, делаем вид, что ничего не знаем, – шёпотом продолжил Лёха.
– Смотри, можем и проиграть, а так как твои риски много больше, я до конца с тобой. Посмотрим, как знать, – заключил Егор.
Посмотрел на садящееся солнце и, прихрамывая, пошёл к дому. Там суетился Джавдет, бегал по двору в поисках русских и недовольно выкрикивал:
– Ужин! Пора ехать в город, быстро-быстро.
Фразы были обрывочные, выкрикивались без окончаний, Егору послышалось:
– В колону по двое, руки за спину, шаг вправо! Прыжок на месте – попытка к бегству!
Айше и Медине быстро накрыли на стол и удалились кушать из дома в пристрой. На столе красовались пиалы с чаем, лепёшка, масло «Рама», и появилась разнообразие – солёная капуста и пережаренная картошка.
– Ура, наконец-то, – вырвалось у Егора.
– Ага, почти шашлык, – пробурчал Алексей, набивая рот едой.
Рядом радостно поглощал пищу Джавдет, видно было, что и у него от «Рамы» очень устал организм, давно отказываясь принимать её. Доев, вышли во двор. День прошёл незаметно, вечерело, становилось прохладно.
– Эх, зря поели, теперь так лень двигаться, – зевая, протянул Алексей, но всё же быстро сбегал в дом и вышел с фотоаппаратом.
– Поехали, пощёлкаю виды. Аптека и почта! Вперёд!
Залезли в ржавый пыльный «москвич», Фара и Талха сели впереди, громко разговаривали, время от времени начинали смеяться и толкать друг друга. Так длилось минут десять, никто не предпринимал попыток начать движение.
– Родные, может всё же поедем, а! Или расходимся! – не выдержал Лёха.
– Э! Конечно! Едем же! Что, не слыхать? Движок так работает, – Талха при этих словах повернул ключ зажигания, вытащив подсос.
Машина затряслась в конвульсиях и из последних сил начала рывками двигаться вперёд. Приборы на панели показывали то ничего, то сразу всё. Выехали на изъеденную временем дорогу. Ямы через слой сидений и подвески больно ударяли по телам сидящих. Казалось, что снизу кто-то здоровый лупит кувалдой по подушкам сидений, от этих ударов тела подбрасывало, ударяя головой о грязный потолок. Выехали из села. Вот и промелькнула надпись «Сарыкемер». Впереди прямая дорога среди серо-жёлтой пыльной степи, обсаженная по краям высокими пирамидальными тополями. Дорога, идущая в никуда. Слева виднелись еле заметные силуэты гор, справа – бескрайняя, цвета ноябрьских листьев, степь.
Пассажиры молча и сосредоточенно терпели. Говорить в машине с оторванным глушителем никто не хотел. Редкие встречки о чём-то предупредительно мигали дальним. Егор бросил взгляд назад: за машиной тянулся шлейф сизого дыма, как за подбитым мессершмиттом из старых фильмов о войне.
– Э! Фара, смотри, это, по-твоему, нормально? По-моему, не нормально! – дёргая за руку турка, закричал Егор.
– Да масло жрёт как конь! Ничего, тут всего чуть более десятка километров осталось, дотянем! – Фара улыбнулся, ещё больше напомнив сбитого немецкого лётчика.
Вдруг наступила тишина. Машина встала. Талха исступлённо заводил аппарат, пока не высадил аккумулятор.
– Я выйду, сниму всё на память! – Алексей радостно вышел на воздух, начав щёлкать затвором фотоаппарата «Зенит».