– Мы всё поставили, нужно будет в Балхаше на шинмонтаж все колеса отдать, запаски кончились! Вот он, перегруз! – проходя мимо, буркнул недовольный Михаил
– А завтрак и прочие процедуры уже были? – поинтересовался Егор.
– Нет, сейчас чай согреем и как нищие узбеки, поедим сухую лепёшку с жидким чаем от повара Онура! Да, Онур? – попытался зацепить проходящего турка водитель.
– Смотри, сегодня ночь будем в Балхаш, там жрать от пуза будем, я вам говорю, – на ходу обдав всех вонючим дымом дешёвой сигареты, пообещал старший турок.
– Ладно, я из дома казы взял, поедим колбасу. Молоко, плохо, заканчивается, изжога достанет, – посетовал Генка-башкир.
После еды ехать стало чуть веселее, Егор показал пальцем на строения слева у озера спросил:
– Что там за заброшенные строения? И ЛЭПка туда идёт, но проводов на ней нет.
– Это городок Приозерск. Там ракетчики стояли, у них полигон был в пустыне Сары-Шаган. Жили круто при советах, снабжение как в Москве! – Михаил мечтательно закатил глаза.
– Какой Москве, лучше! Я там полгода возил секретные двигатели ракет на тягаче. Озеро-то тут пресное, в магазине есть всё. Охрана двери не закрывала. Где-то в девяностом всё похерили, вот и стоит секретная часть в запустении, – отозвался со спальника Генка. Он сидел, борясь с болью в желудке, скрючившись, скрестив ноги и сжав руками прижатую к животу подушку.
Нудно и долго шаланды продвигались вперёд вдоль береговой линии, в некоторых местах их обгонял длинный товарный поезд, по краям дороги постоянно попадались обгоревшие остовы машин и горы разорванных грузовых шин.
– Это летом стоит жара сорок пять, а тебя турка нагрузит тридцать тонн, ехать днём с таким грузом нельзя. Ждёшь ночь. Ночью двадцать один – хрен. Колёса на взрыв одно за другим, всю ночь меняешь их, и вот утро. Скорее встать на обочину, накрыть кабину брезентом и пытаться отдохнуть, – качая головой и вздыхая, вспоминал летнюю дорогу Михаил. Генка лишь постанывал от боли и кивал головой.
– Мы встали, ждите! – прокричал голос из рации.
– Это кто встал? Что у вас? – подключился к разговору Миха.
– Это МАЗ, Онур-транс! У нас колесо и тягу нахер вырвало! Будем как-то мутить, у вас нет запаски?
– Сами ждём шинмонтажа, на последнем едем. Уже дважды бортовались.
Темнело, мороз усиливался. Опять ночевать в холодной кабине, сидя, как курица-несушка на жёрдочке, Егор не хотел. Волнуясь о ближайшей ночёвке, он бродил взад-вперёд возле ставшего родным МАЗом, собирал волю в кулак, чтобы дотерпеть до ужина в Балхаше. От голода в животе шла революция. Водители мрачно обходили шаланду, внимательно осматривая резину и проверяя целостность конструкции. Внезапно раздался истошный крик.
– Опа, на телеге внутреннее колесо кончилось, спустило, видать, давно, кирдык ему! – Генка, мрачно шевеля губами и подсвечивая себе фонарём, ковырял сдвоенные колёса на телеге.
– Давай снимем, попробуем доковылять на одном, – крикнул Миха, лёжа под машиной, старательно борясь с утечками из воздушной магистрали.
– Геннадий, делай всё один, у меня воздух уходит, я нашёл, почему, – Михаил отчаянно манипулировал на морозе воздушными трубками, скрепляя их хомутами.
Егор вглядывался в сгустившуюся темноту. Тишина, позади в дали видны горящие фары, а впереди – едва различимые огни и свечение низких облаков от крупного населенного пункта.
– Вон Балхаш! Осталось, наверное, не больше двадцати километров.
– Да, дотянем, и там наша турка, кормить всех будет, колёса бортовать. Новую, ну, почти новую, резину купит, – Михаил открыл ящик под прицепом, начал складывать туда инструмент.
Внезапно послышался грозный нарастающий рык, прямо за стоявшим на вершине МАЗом показались отставшие грузовики. Они незаметно забрались на небольшой затяжной подъём, внезапно выскочив на вершине холма, где остановился тягач Михаила.
Егор помог забросить снятое разорванное колесо под полуприцеп и забрался в тёплую родную кабину. Вскоре медленно, боясь убить оставшуюся резину, грузовики вползли в Балхаш. Главная цель для всех – найти шиномонтаж.
Вечер, редкие прохожие и старые машины да ветер, бросающий острые иглы степного снега в проезжающих. Сложно поверить в то, что, пройдёт пару месяцев и здесь будет страшная жара, и изнывающие люди вновь станут мечтать о холодной ветреной зиме. Недалеко столо несколько верблюдов, мрачно смотрело куда-то в ночь в ожидании ушедшего погонщика, они наспех привязаны сбоку огромной будки шиномонтажки.