Егор обрадовался освободившемуся месту, решительно занял весь топчан, завернулся потуже в одеяло и продолжил спать. Его ночь прошла неспокойно, постоянная нехватка одеяла да бесконечные повороты с бока на бок, обнажающие перед обжигающим морозом разные части тела. Всю ночь его толкали водители, пробираясь к заветному ключу зажигания и отогревая двигатель.
‒ Опа, тёпленькая пошла! ‒ радостно воскликнул Генка-башкир, протягивая кисти замёрзших от ледяного руля и рычагов рук к дефлекторам отопления.
‒ Да уж, газ-то весь сожгли за ночь, теперь нужно срочно раздобыть, пойду пробегу по стоянке. Ген, ты взгляни, сколько там за бортом?
Геннадий проскрёб ногтём не успевшее оттаять стекло закреплённого снаружи кабины термометр.
‒ Твою же налево, минус тридцать! Ну нам точно повезло!
Егор, слушая переговоры, ёжился под одеялом ‒ заснуть не получалось. Он подогнул ноги к груди, поглубже нахлобучил вязанную шапку, закрыв ей пол-лица и, наконец, сладко задремал. Разбудили его грозный рык двигателя и грубые толчки, обозначающие, что шаланда начала движение.Резко сев, протирая кулаками слипшиеся глаза, коммерсант ошарашенно воскликнул:
‒ Ну что, всё, поехали очередь занимать? Скоро будем в России!
‒ Ага, она самая.Скоро, но не совсем. Вон видишь, солнце встаёт, мы к нему мордой преставимся, чтобы кабину прогреть, а то солярки нет, газ турка не даёт. Мы пустые. И опять на завтрак сухпай выдал. Колбаса да хлеб с тушёнкой! Одно радует, молоко мне всё же купил, ‒ отозвался Геннадий из-за руля.
Наконец, встав передом к солнцу, а к России почти задом, заглушили непрогретый, коптящий двигатель. Егор, нехотя размяв задубевшие от грязи носки, выполз на свежий воздух. К машине шёл довольный Михаил с коробкой газовых баллонов. После затхлого, пропахшего соляркой и грязным телом кабинного воздуха кружилась голова, подкосились ставшие ватными ноги. Глаза медленно и нехотя привыкали к яркому свету. Егор прищурился, став похожим на казаха, и заметил возле ларьков и кафе две до боли знакомые фигуры. Походка и манеры однозначно определяли в них Онура и Лёшку Орлова. Уже начавший пить чай с водилами Егор поставил пиалу на откинутую в виде стола крышку рундука и быстрым шагом направился к партнёрам по бизнесу.
‒ Эй, Лёха! Онур! Затеяли что? Давайте скорее в очередь встанем, к вечеру будем в Петухово. Миха всё узнал, там очереди часов на пять, не больше.
‒ Что такое говоришь, топлива на двести вёрст, а дальше денег нет. Встанем в чистом поле и будем мороженым луком торговать? ‒ злобно вращая глазами, Орлов гневно прокричал идущему с улыбкой Егору.
‒ Ну ладно, какой план, что задумали? ‒ переводя дыхание, спросил подошедший.
‒ Давай чуть отойдём, есть темки кой-какие, нам тут с утра много интересного рассказали, ‒ Лёха мотнул головой, предлагая отойти в сторону. Онур заговорщически подмигнул Орлову, исчезнув в одном из кафе-мафе с чудным названием «Едун». Егор отметил про себя тот факт, что едальный сарай находился на родной русской стороне.
‒ Ну вот отошли, нет никого. Давай, уважаемый Лексей-бей, колитесь, не спеша.
‒ Короче, между намидевочками, тут деловой один ночью подошёл и предложил в перевозку до Тюмени сотню кило шуйской весёлой травы. И вот, считаю, сколько он даёт денег, и понимаю, тема ‒ золотое дно, то есть жила. И, прикинь, можно так всякую требуху возить, прикрывая совсем другим легальным товаром.
‒ И что, страшная идея, это же срок сразу можно поднять на ровном месте!
‒ Ну пошли смотреть, как там досмотры идут, а там автобус с таджиками остановили, при досмотре полкило нашли герыча, и поехало. Начали шмонать каждую вторую шаланду с собаками. Короче, отказались.
‒ Фу, повезло, а то уж думал, Онур возьмет такую сделку. Ему лишь бы услышать, что там много денег, и понеслась душа в рай.
‒ Нет, он мне тут рассказал, что у него то ли свата брата, то ли зятя тёщи приняли полгода назад на «Ладе-Семёрке». Он туды-сюды ездил, типа, все думали, вахтой в Рашке работает, а он дрянь возил ‒ курьер. Короче, через год остановили пороги, вскрыли, а там сорок кило, и всё, присел надолго.
‒ Понятно, хоть что-то смогло остановить алчного джигита.
‒ Ясно дело, тут и сын его, и этот другой, ну блин, Назим, испугался. Но думал пару часов, как бы так перевезти, чтобы без рисков, схемками всё поле возле стоянки исчертил.
‒ И с горя от сорвавшегося куша он теперь людей сухпаем кормит, а сам с расстройства по кафешкам грусть заедает?
‒ Да нет, тут с утра он встречался с деловыми, чтобы денег подзанять, советовали зайти сюда.
‒ А-а-а. А я-то думаю, что вы тут мутите в стороне от всех с раннего утра.
‒ Пошли, тоже зайдём, турок сказал, что он знаком с этим мегачелом, но летом косякнул немного, подвёл его, просил сразу не заходить, чуть переждать. Типа, этот товарищ ‒ чуть ли не смотрящий за всеми кафе и гостиницами на этом пропускном пункте.