‒ Что, пробует занять денег?
‒ Да, иначе никак, заправлять-то траки нужно. Тут лук не скинуть ‒ цена никакая.
Егор с Орловым распахнули дверь «Едуна», она в ответ зловеще скрипнула и бесшумно закрылась позади вошедших.
За большим столом, стоящим одиноко в центре тёмного зала, сидел худощавый мужичок лет пятидесяти пяти, курил папиросы «Беломорканал», перед ним в огромной пепельнице в виде черепа лежали белые обугленные с одной стороны папиросные окурки, напоминавшие груду костей. Мужчина жадно курил, пуская едкий дым прямо в сморщенное лицо турка. Его холеная с полированными ногтями левая рука артистично лежала на столе, длинные пальцы медленно перебирали изящной работы чётки. Мужичок бросил колкий взгляд на вошедших, кивнул головой и спросил:
‒ Твои бедолаги?
‒ Да, Иван Маркович, мои, ‒ Онур, потупив взгляд, ответил куда-то в стол.
‒ А ты, брат, я смотрю всё продолжаешь свой нелегкий путь, вступая каждый раз обеими ногами в жирное.
‒ Да, так, всё так. Деньжат надо, лук мёрзнет, люди голодные едут, только чай пьют.
‒ Эх, ты, чурка нерусская, я тебе, допустим, сто тысяч выделю, а ты мне сто двадцать должен будешь отдать через две недели, иначе не буду тебя, уважаемый, даже пугать, что же тогда будет? Я с тобой в жирное вступать не буду, это, брат, твоё хобби.
‒ Ох, как же мне повезло, да и всем повезло, что вы есть на земле, такой благодетель, ‒ Онур обвёл недовольным взглядом вошедших русских, кивком головы требуя хором подключиться к оде, посвящённой великому Ивану Марковичу.
Вошедшие сделали вид, что не понимают происходящего и зашли просто так поглазеть на ассортимент «Едуна».
‒ На вот, читай и вписывай себя в договор, ‒ мужичок небрежно достал типовой договор, бросил его через стол турку вместе с ручкой на подпись.
‒ Да, эти двое, они вписываться-то будут? ‒ глубоко затянувшись дымом, спросил хозяин кафе.
‒ Нет, они уже все свои отдали в товар, только вон тот усатый в прибылях участвует и подпишется, как этот… как же его назвать?.. ‒ Онур взволновано закачал головой, подбирая слово.
‒ Поручитель! Усатый будет у нас поручителем! Это очень хорошо! ‒ через стол полетел ещё один лист договора.
‒ Эй ты, усатый хрен, давай садись, паспорт-то с собой? ‒ отпивая из стакана густой чёрный чай, продолжил сухопарый.
‒ А может как прежде, просто дам своё честное слово? Я же мусульманин, никогда не обману! Веришь? ‒ вдруг заерепенился Онур, метнув жёсткий взгляд через стол подобно тому, как теннисист внезапно режет полученную кручёную подачу.
‒ О! Онур! Я даже не буду говорить о прошлом лете, о твоей святой вере! Вот я сижу тут, хорошо верю, что не обосрусь, и вдруг живот скрутило, и обгадился, а ты веришь, не веришь. Я себе не верю! Так что заполняй бумаги, упрочим веру, ‒ ловко отбив силовую подачу Онура, мужичок взял ручку, метнул её турку через стол, кивнув головой, дескать, пиши, не тормози.
‒ Да, вот паспорт в сумке! Сейчас всё подпишем, ‒ Орлов суетливо сел за стол, протёр запотевшие с мороза очки, начал вчитываться в буквы договора.
‒ Читай не читай, если не нравится, валите на хрен отсюда! Как подпишите, я вам дам парня в сопровождение. Зовут Слава, служил в ВДВ, не знаю кем, не знаю зачем, может и хлеборезом, мне без разницы, короче, ему всё отдаёте. Когда отдадите, он вам маляву от меня взамен отдаст, что, мол, всё в расчете. Славка, на выход!
Из подсобки появился крепкий, под два метра, парень в камуфляже, с кобурой на боку. Он сел напротив Онура, скрестив на груди руки, упёрся тяжёлым, изучающим взглядом в лицо турка.
‒ Ну, молодца, всё подписали. Бери пачку бабла и вперёд к победе коммунизма! ‒ мужик открыл сейф в конце комнаты, достал оттуда запаянную в целлофан банковскую упаковку, в которой лежали десять пачек по десять новых рублей.
‒ Да, Славик, если что, может вам помочь порешать небольшие проблемыс ментами, это входит в его прямые обязанности, и таможню с ним пройдёте, будет веселее, ‒ мужичонка, закрыв в сейфе договоры, повернулся к коммерсантам, изобразил удивление на лице. ‒ Вы, что, ещё здесь? Бегом в Тюмень продавать мой лук! Время идет, давай вали отсюда!
Обескураженные коммерсанты, получив ещё одного члена в свою команду, поплелись каждый к своей машине, теперь Славик будет ехать вместе с Онуром, а остальные забьются в МАЗ к казахам. Михаил жёстко отклонил трёхэтажным матом попытку заселения господ в свою машину.
Новый друг Онурки оказался парнем с большими связями на таможне. Это выяснилось случайно, при вселении нового товарища в апартаменты с названием «КамАЗ». В кабине Славику было тесно и скучно, его душа просила водки и женщин, а ему турки предложили ждать до утра некого своего человека, чтобы он подсказал, как пройти границу без досмотра. Он от этих славных перспектив вэдэвэшник взвился ужом.