‒ Вы что, братья по разуму, вовсе странные, сидеть тут сутки я не намерен, давай дуйте в очередь, к ночи пройдём, у меня у самого там замначальника знакомый, вместе на охоту гоняем.
‒ Давай, мы не прочь, но нужно уточнить, сколько стоит сие удовольствие, если дорого, мы против, ‒ пытался сопротивляться агрессивному натиску Онур.
‒ Для тебя, мой золотой, бесплатно! Тебе же сказали, что я до Тюмени по возможности буду решать твои тупые проблемы, это входит в сумму долга, ну почти входит. В Тюмени, мой золотой, мне нужна нормальная баба и выпивка с закусью, и всё у тебя будет тип-топ. Возможно даже лишняя неделя без процентов! ‒ с этими словами Славик зашнуровал берцы, побрёл в сторону границы общаться с погранцами и таможенникам.
Согласно последним указаниям, поступившим от коммерсантов, все тягачи, лениво развернувшись, встали в длинную очередь на прохождение границы в районе таможенного пункта Петухово. Пришедший с мороза Славик крепко спал в спальнике, приказав разбудить его только при чрезвычайной ситуации. С его слов выходило, что луковый обоз пропустят легко и радостно без досмотра.
Движение в очереди шло медленно, водители, кто свободный, спал, сидевший за рулем либо лузгал семечки, бросая ошурки на пол, либо в лицах рассказывал длинные, красочные истории из своей шофёрской жизни. Вот и Михаил не давал расслабится Егору, травил байки про жизнь при советах, вспоминал своих родителей, какие-то древние пришествия времён чуть ли не русско-турецкой компании.
Слушая его в вполуха, собеседник обдумывал лишь своё «триумфальное» возвращении домой, размышляя о дальнейшей своей скучной жизни и о том, куда применить полученный в поездке опыте. Опять идти работать на дядю не хотелось, но с одной стороны, в этом, несомненно, была некая стабильность, с другой ‒ цена стабильности как минимум ‒ ежедневная вздрючка на летучках и планёрках, ненормированный рабочий день при полном отсутствии перспектив роста зарплаты.
А тут, как никак, живое дело, постоянная суета, общение на равных (или почти на равных) и теплящаяся в груди надежда на богатую жизнь в достатке. Как говорили опытные перевозчики овощей и фруктов, главное ‒ движение! Ни деньги, ни почёт и уважение – движение! Это странным образом переплеталось с трактатами древних самураев, в которых утверждалось, что главное ‒ это путь, а не цель.
‒ Ну вот, жарим мы с тридцаткой по степи, пылища жуткая, ну, думаем выскочим сразу под Кустанаем. А тут откуда ни возьмись мент, в степи ‒ в сорок пять! А, прикинь! Живой ментяра! Тормозит нас палкой, а мы по газам и не видим его, одна пыль. А что, дороги-то нет, какого рожна он появился.
‒ Догнал? Крепко, поди, влипли?
‒ Ты слушай! Он, чудак, ехал с мигалкой километров сто за нами, как ему нас, несчастному, обогнать, нас ‒ десять траков, он ‒ один, и нам яхши, типа, нас сопровождает. А потом мент закипел и встал, а мы дальше так и ушли на Кустанай.
Темнело, мороз усиливался. Вот и подошла очередь. Егор, решив размяться, вышел под свет прожекторов, которые освещали пространство возле таможни. Там вовсю суетливо бегал Онур с новым высоким другом, у них явно что-то не получалось.
‒ Что, не выходит каменный цветок? ‒ с усмешкой спросил Егор, твёрдо намеривавший, если начнутся заморочки, плюнуть на всё и уехать в Курган на рейсовом автобусе, а там и до дома рукой подать. Его давно немытое, грязное тело уже начало источать своеобразные ароматы и жутко чесаться.
‒ Алексей ваш, дундук оказался, нужно было декларацию составлять в Джамбуле. Теперь тут приходится делать, что стоит охрененно дорого ‒ десять тысяч новыми! А там он бы просто пару тысяч тенге отдал в оплату места в очереди, и аля-улю, ‒ Славик увидел сидящего у лобового стекла и грустно смотрящего на него Орлова, ткнул в него указательным пальцем, эффектно покрутил им у виска.
Егор лениво начал бродить, осматривая пространство, где под яркими прожекторами стояло несколько фур и автобусов. Внутри фур таможенники заставляли проделывать коридор, если там было слишком плотно, после пускали внутрь собаку. Если коридор сделать было невозможно, машины отправляли на полную разгрузку в некое тайное место, оборудованное подъёмными механизмами.
Прибывшие на границу гастарбайтеры выстраивались возле автобусов в шеренгу, нехотя разложив свои вещи рядами, после чего в автобус запускали собаку. После обследования автобуса псовый обнюхивал все вещи, лежащие на улице, и выстроенных ровной шеренгой людей. Вот собака уткнулась в небольшой пакет, заваленный сверху горой рюкзаков, тут же подбежали пограничники, взяли из соседних грузовых понятыми водителей, высыпав на снег содержимое пакета. Таджика, владельца вещи, увели в здание вместе с понятыми, после чего начали всех шмонать с утроенной силой.