-Ой! – удивилась Гермиона. – Прекращай, Живоглот! Это чей кот?
-Мой. Это Геркулес, - отвечаю я.
-Странно, у тебя же ворон был, - замечает Гермиона, а Геркулес прыгнул мне на колени. И тайком лапкой изобразил неприличный жест Живоглоту. Тот резко грозно зашипел, показывая свои клыки. Гермиона взяла его на руки. - Да хватит, хватит, не понимаю откуда ты его знаешь? В смысле? – она явно с ним ментально разговаривала забыв, что в слух это выглядит странно. Все-таки начали общаться. И года не прошли! Он знал кто такой Геркулес и возможно у него были к нему свои претензии. Гермионе все равно явно не договаривал. Вообще меня этот кот сильно настораживает.
-Тебя правда назначили старостой? - встрепенулся Гарри, удивлённо посмотрев на меня.
-Я думаю мое назначение — это ошибка, - ответила я.
-Да нет! Быть не может. Тебя назначили! На каждом факультете по двое старост, — сообщила Гермиона. Вид у нее был недовольный. — Мальчик и девочка. Твой коллега теперь - Эрни Макмиллан.
-А ничего, что выбирают из пятикурсников? А я на четвертом курсе.
-На самом деле никто не знает, как выбирают старост и... - она посмотрела на Гарри и порозовела, а от фыркнул.
-Ого, - а Гарри то обижен, что не его выбрали, а Рона.
— Угадай теперь, кто староста Слизерина, — сказал Рон, не открывая глаз.
— Малфой, — мгновенно отозвался Гарри.
— Разумеется, — с горечью подтвердил Рон, запихивая в рот остаток лягушки и беря следующую.
— И эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, — язвительно сказала Гермиона. — Какая из нее староста, если она толстая и медлительная, как тролль, которому дали по башке... А у Когтеврана — Энтони Голдстейн и Падма Патил.
— Нам надо время от времени патрулировать коридоры, — сказал Рон, — и мы можем наказывать людей за плохое поведение. Мне не терпится прищучить Крэбба и Гойла...
— Ты не должен злоупотреблять положением старосты, Рон! — резко сказала ему Гермиона.
— Малфой, конечно, ни капельки не будет им злоупотреблять, — саркастически откликнулся Рон.
— Ты что, намерен опуститься до его уровня?
— Нет, я просто намерен добраться до его дружков раньше, чем он доберется до моих.
— Ну перестань же, Рон...
— Гойла я засажу за строчки, это его убьет, он терпеть не может писать, — радостно сообщил Рон. Он понизил голос до хриплого хрюканья Гойла, наморщил лицо, изображая болезненную сосредоточенность, и принялся выводить в воздухе рукой: — Я... не... должен... выглядеть... как... задница... бабуина.
Пока ребятишки смеялись к нам зашел Драко. Хотел было что-то с ходу выдать, но встретился со мной взглядом.
-Поздравляю вас с назначением, - ехидненько улыбнулся парень. - Этот год обещает быть интересным, - на этом он ушел, а детишки удивлённо похлопали глазами.
-Как-то он сейчас скромно, - заметила задумчиво Гермиона.
-Да мало ли, - отмахнулся Гарри. - И хорошо.
-Смотрю вы слишком привыкли к тому, чтобы с ним постоянно ругаться, - говорю я. - И обзываться.
-Ага, - кивнул Рон. - А как же иначе? Кинь-ка нам еще по лягушке.
Потом к концу поездки меня Гермиона все-таки потащила выполнять обязанности старосты. Как будто мне делать больше нечего.
Интересный момент был в большом зале на праздничном застолье.
Одноклассники активно общались, ко мне пододвинулся счастливый Рольф, а с другой стороны, подсел Эрни. Просто сиял от счастья, что теперь староста и не мог остановиться, болтая на эту тему. Как-то так получилось, что наши девчонки опять на меня странно поглядывали.
Кстати! Гарри стал видеть фестралов. Сегодня так удивился и подумал, что у него что-то не то с головой! Даже то что у нас с ним одинаковые “галлюцинации” его не сразу успокоили. Но я удивилась намного сильнее! Как я раньше не заметила? Почему Гарри увидел их только сейчас? Предположим, это все из-за меня. Да точно из-за меня и моего глубокого ментального вмешательства, когда помогала ему улучшить Патронуса. Я остановила взгляд на их столе.
Но почему он их не видел раньше? Ведь смерть мальчик увидел, когда убивали маму и папу, когда умер на его глазах молодой профессор Квиррелл. Да и сам Том вообще-то считай и умер. Тело умерло, дух еще раз расщепился и была выпущена энергия смерти в приличном количестве. Гарри перевидал смертей. Но увидел фестралов только сейчас…
Похоже у Гарри все из-за защиты матери. Я вытянула для заклятья забытые ощущения и вот пожалуйста. Возможно теперь его опять ожидают кошмарики. Вздохнула… но я же не мамочка чтобы няньчиться. Верно? Я просто немного помогаю.
Но мои размышления прервала новая песнь шляпы. Я встрепенулась:
-В стародавние дни, когда я была новой,
Те, что с целью благой и прекрасной
Школы сей вчетвером заложили основы,
Жить хотели в гармонии ясной.
Мысль была у них общая — школу создать,
Да такую, какой не бывало,
Чтобы юным познанья свои передать,
Чтобы магия не иссякала.
«Вместе будем мы строить, работать, учить!» —
Так решили друзья-чародеи,
По-иному они и не думали жить,
Ссора — гибель для общей идеи.
Слизерин с Гриффиндором — вот были друзья!
Пуффендуй, Коггевран — вот подруги!
Процветала единая эта семья,
И равны были магов заслуги.
Как любовь несогласьем смениться могла?
Как содружество их захирело?
Расскажу я вам это — ведь я там была.
Вот послушайте, как было дело.
Говорит Слизерин: «Буду тех только брать,
У кого родовитые предки».
Говорит Когтевран: «Буду тех обучать,
Что умом и пытливы и метки».
Говорит Гриффиндор: «Мне нужны смельчаки,
Важно дело, а имя — лишь слово».
Говорит Пуффендуй: «Мне равно все близки,
Всех принять под крыло я готова».
Расхожденья вначале не вызвали ссор,
Потому что у каждого мага
На своем факультете был полный простор.
Гриффиндор, чей девиз был — отвага,
Принимал на учебу одних храбрецов,
Дерзких в битве, работе и слове.
Слизерин брал таких же, как он, хитрецов,
Безупречных к тому же по крови.
Когтевран проницательность, сила ума,
Пуффендуй - это все остальные.
Мирно жили они, свои строя дома,
Точно братья и сестры родные.
Так счастливые несколько лет протекли,
Много было успехов отрадных.
Но потом втихомолку раздоры вползли
В бреши слабостей наших досадных.
Факультеты, что мощной четверкой опор
Школу некогда прочно держали,
Ныне, ярый затеяв о первенстве спор,
Равновесье свое расшатали.
И казалось, что Хогвартс ждет злая судьба,
Что к былому не будет возврата.
Вот какая шла свара, какая борьба,
Вот как брат ополчился на брата.
И настало то грустное утро, когда Слизерин отделился чванливо,
И, хотя поутихла лихая вражда,
Стало нам тяжело и тоскливо.
Было четверо - трое осталось. И нет
С той поры уже полного счастья.
Так жила наша школа потом много лет
В половинчатом, хрупком согласье.
Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять,
Чтобы всем новичкам в этой школе
Для учебы и жизни места указать, —
Такова моя грустная доля.
Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,
И никто пусть меня не осудит:
Хоть должна разделить я вас, думаю я,
Что от этого пользы не будет.
Каждый год сортировка идет, каждый год...
Угрызеньями совести мучась,
Опасаюсь, что это на нас навлечет
Незавидную, тяжкую участь.
Подает нам история сумрачный знак,
Дух опасности в воздухе чую.
Школе «Хогвартс» грозит внешний бешеный враг,
Врозь не выиграть битву большую.
Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,
И ничем мы спасенье не купим.
Все сказала я вам.
Кто не глух, тот внимал.
А теперь к сортировке приступим.