— Если она француженка, то почему она здесь? Здесь не Франция, — заметил Гас.
Он был очень смущен акулой, которая оказалась только свиньей. Он был уверен, что подвергнется бесконечным насмешкам со стороны других рейнджеров, как только они доберутся до города, если город действительно существует.
— Она должна была остаться во Франции вместе со своей свиньей! — воскликнул он в порыве переполнявшего его раздражения.
— Они не должны спрашивать разрешения по этому поводу! — капитан Кинг собирался повернуть свою прекрасную лошадь залива и поехать по течению, но остановился и снова внимательно посмотрел на Гаса.
— Точно так же, сэр, вам надо спрашивать разрешения, чтобы приехать сюда и просить у меня скот, в то время, когда я адски занят, выбирая достойных жен для моего быка Соломона, — добавил капитан Кинг. — Когда вы последний раз пили виски, капитан?
— Больше недели прошло. Я последний раз имел дело с алкоголем до того, как мы вошли в этот проклятый кустарник, — ответил Гас.
— Тогда неудивительно, что вы так грубы, — заметил капитан Кинг.
Он вытащил флягу из своей седельной сумки и предложил ее Гасу. Гас был удивлен. Он вежливо вытер горлышко фляги своим рукавом, сделал хороший глоток и вернул флягу капитану Кингу. Ли Хитч и Стоув Джонс наблюдали за ним с завистью.
— Спасибо, капитан, — поблагодарил Огастес.
— Мужчине нужно пить грог, — сказал капитан Кинг. — Я сам чертовски груб, когда лишен моего грога.
Колл испытывал раздражение из-за Гаса. Зачем он сказал, что женщина, которую он никогда не видел, должна была остаться во Франции? Это была грубость, хотя капитан Кинг был в основном прав насчет грога. Гас Маккрей едва мог составить хорошую компанию теперь, когда у него не было своего напитка. Он все же беспокоился о том, чтобы грубое поведение не помешало капитану Кингу оказать им помощь в виде тысячи голов скота.
— Капитан, как насчет скота? — спросил он, но Ричард Кинг был слишком быстр для него. Он уже повернул свою лошадь и мчался вниз по течению к тому месту, где лежала синяя свинья.
Наконец, рейнджеры, добрались до Лоунсам-Доув, города, который они искали несколько дней, пробираясь сквозь чащи. Мокрая голубая свинья, которая действительно была большой и с длинными ногами, бегом следовала за ними, волоча большую гоферовую змею, которую только что убила.
— Я бы не назвал это городом, — разочарованно сказал Огастес Маккрей, озираясь.
Здесь было четыре заброшенных глинобитных дома. Несмотря на то, что капитан Кинг только что сказал об эффективности свиньи как убийцы змей, дома выглядели кишащими змеями.
— Нет, но это расчищенный участок хорошего размера, — сказал Колл. — Ты сможешь разместить на нем город, я думаю.
На западной стороне участка была установлена большая белая палатка. Около нее шло полным ходом строительство того, что, очевидно, станет салуном. Пол уже настелили, и длинный прилавок был сооружен, но у салуна пока еще не было крыши. На полу будущего бара стоял один стол. За ним сидел маленький человек, одетый в черный френч. Стол был застелен скатертью, на столе стояла бутылка виски и стакан, хотя маленький человек, казалось, не пил.
За палаткой маленькая пухлая женщина, волосы которой свисали почти до коленей, многословно разговаривала с капитаном Кингом.
— Как ты считаешь, бар открыт, Гас? — спросил Айки Риппл.
Огастес сразу не ответил. Он подозрительно наблюдал за голубой свиньей — в конечном счете, он не доверял свиньям. Заговорил Стоув Джонс.
— Конечно, он открыт, Айк, — ответил он. — Как можно закрыть салун, у которого нет крыши?
Прежде, чем обсуждение этой темы могло быть продолжено, вернулся капитан Кинг.
— Эта палатка когда-то принадлежала Наполеону, — сказал он. — По крайней мере, по мнению Терезы. Это Ксавье, ее муж, он сидит там за своим столом. Я думаю, что плотники сбежали вчера вечером. Из-за этого Тереза горячится.
— Сбежали? – спросил Гас. — Куда человек мог убежать отсюда?
— Да куда угодно, я полагаю, лишь бы не слышать Терезу, — ответил капитан Кинг. — Плотники в этих краях не привыкли к французскому темпераменту, и к французским волосам тоже. Они считают, что Тереза ведьма.
Колл с интересом смотрел на палатку. Он не сделал больших успехов в чтении книги о Наполеоне, которую дал ему капитан Скалл, но хотел вернуться к ней, как только научится читать получше.
Он хотел бы заглянуть в палатку, но счел это неприличным, когда в ней была болтливая француженка.
— Это неприятно, — признал капитан Кинг. — Теперь мне придется догонять плотников. Думаю, что потребуется полдня.
Именно в этот момент над участком пролетела стая голубей с белыми крыльями, по крайней мере, не меньше ста.
Плачущие горлицы также были в изобилии. Огастес решил, что в таком отдаленном месте этой живности всегда будет избыток.
— Даже если бы здесь был город, не вижу оснований называть его Лоунсам-Доув[16], — заявил он. — Здесь голуби везде, куда не глянь.
Капитан Кинг посмеивался.
— Я могу рассказать вам о происхождении этого неуместного названия, — сказал он. — Некогда был странствующий проповедник, который блуждал по этой пограничной стране. Я знал его хорошо. Его звали Уиндторст, Херман Уиндторст. Однажды он остановился на этом участке и стал читать проповедь группе пастухов, но пока он проповедовал, на ветку над ним неожиданно сел голубь. Мне кажется, что Херман принял это благое предзнаменование, поэтому решил прекратить странствия и основать здесь город.
Капитан Кинг жестом показал на четыре заброшенные глинобитные хижины.
— Херман был скорее святым, чем умным, — продолжил он. — Он прожил здесь пару лет, проповедуя всем вакейро, которые здесь останавливались и слушали его.
— И где же он теперь? – спросил Гас.
— О, на небесах, я полагаю, сэр, — ответил капитан Кинг. — Херман произнес свою последнюю проповедь приблизительно пять лет назад. Он считал, что к нему пришла добрая компания вакейро, но, на самом деле, это был Аумадо и несколько его людей, остановившихся, чтобы послушать его. Как только Херман сказал «Аминь», они убили его и забрали все его имущество.
Капитан Кинг умолк на мгновение, и рейнджеры также. Упоминание о Черном Вакейро напомнило им об их опасной миссии.
— Но они по-прежнему называют его Лоунсам-Доув, название прижилось, — сказал Колл.
— Да сэр, это так, — ответил капитан Кинг. — Проповедник исчез, а название осталось. Любопытно, не правда ли, что-то остается, а что-то нет?
— Я лучше отправлюсь за теми плотниками, — продолжал он. — Мне нужна крыша на салуне. Здесь прекрасная переправа через реку. Я смогу вести некоторые дела в этом городе, как только его построят. Нам нужна эта крыша, иначе в один прекрасный день пойдет ливень, и если Ксавье не поторопится, то его скатерть намокнет.
Огастес посмотрел на маленького человека в черном френче, чопорно сидящего с бутылкой виски за одним из столов.
— Зачем ему нужна скатерть? — спросил он. — Зачем беспокоиться о скатерти, если нет даже стен и крыши?
— Он француз, сэр, — ответил капитан Кинг. — Они во Франции смотрят на вещи по-другому.
Без дальнейших слов он повернул свою лошадь и поехал прочь.
— Жаль, что он не подождал, пока мы поговорим с ним о скоте, — сказал Колл, разочарованный.
— Мне нет, — ответил Огастес.
— Почему нет? — спросил Колл. — Мы здесь две недели, а у нас нет ни одной коровы. Мы должны получить скот и отправляться дальше.
— Я не должен, Вудро, — ответил Гас. — Я не должен. Все, что мне надо, это узнать, продаст ли тот парень со скатертью этой измученной жаждой компании немного виски.
Колл злился на капитана Кинга, уехавшего прежде, чем они могли обсудить насущные дела, и также злился на Гаса Маккрея, который очень быстро воспользовался случаем, чтобы бездельничать.
Все рейнджеры спешились, и люди постарше направились в бар без крыши.
В порыве Колл бросился вдогонку за капитаном Кингом, надеясь, что они смогли бы договориться относительно скота во время поиска плотников. Это могло бы немного ускорить дело.