Знаменитая Обувь почувствовал, что теряет терпение.
Капитан Маккрей был одним из самых болтливых людей, которых он когда-либо знал. Иногда, когда было время для долгого разговора, он был интересным человеком, чтобы послушать его. Ему было любопытно то, на что не обращало внимания большинство белых людей. Но все проявляли интерес к вопросу смерти. Знаменитая Обувь не желал терять время, обсуждая эту тему с капитаном Маккреем, и ему не интересно было обсуждать племена индейцев, которые настолько деградировали, что больше не умеют изготавливать стрелы.
— Я увижу тебя вновь, когда у меня будет время, — сказал он.
— Черт, желаю тебе, чтобы не всегда была такая спешка, — сказал Огастес, но его слова унес ветер. Знаменитая Обувь был уже на пути к реке Тринити.
13
Огастес не смог сдержать своего веселья, когда Вудро Колл, жесткий и нервный, поделился своим подозрением, что у Мэгги Тилтон есть связь с Джейком Спуном, выходящая за рамки дружеской.
— Ты что, никогда не замечал Джейка, помогающего нести ее продукты или помогающего ей с огородом?— спросил Огастес.
— Замечал, — ответил Колл. — Но мужчина должен помогать женщине с грузом или помогать ей с огородом, если он что-нибудь понимает в огороде. Я сам ничего не понимаю в этом.
— Ты в этом все же понимаешь чуть больше, чем в женщине, — сказал Огастес. — Если бы Мэгги была солнцем, то тебе надо было бы носить солнечные часы, чтобы понять, что сегодня пасмурный день.
— Мог бы воздержаться от причудливых выражений, Гас, — заметил раздраженно Колл. Ему понадобилась неделя, чтобы решиться на это разговор с Огастесом, и он не оценил легкомыслие, с которым отнеслись к его секрету.
— Я думаю, что он живет у нее, — добавил он, не оставив сомнений относительно характера своих подозрений.
Огастес понял, что его друг сильно расстроен. С большим усилием он удержался от шутки и даже не стал приводить другое цветистое сравнение по поводу незнания Вудро женщин, глубокого незнания, как он считал.
Он знал, когда Колла можно было безопасно дразнить и когда нельзя. По его мнению, дальнейшее поддразнивание в данный момент могло привести к драке. У Вудро, казалось, нервы были натянуты так туго, что он находился на грани срыва.
— Вудро, ты прав. Джейк живет с Мэгги уже некоторое время, — ответил Огастес как можно спокойнее.
Этой новости Колл как раз и боялся. Огастес сообщил ее с такой же легкостью, как будто он просто объявил, что ему требовалась новая пара ботинок. Они стояли в ярком солнечном свете у корралей, наблюдая, как Пи Ай пытается набросить лассо на молодого рыже-чалого мерина. Мальчик Ньют наблюдал за этим, сидя на заборе.
Пи Ай поймал мерина с третьего броска и напрягся, поскольку молодая лошадь начала вырываться.
— Пи чуть подучился, теперь он почти может набросить веревку, — сказал Гас. — Помню, как ему требовалось тридцать бросков, чтобы поймать лошадь.
Колл молчал. Его не интересовало, сколько бросков требуется Пи Аю, чтобы поймать лошадь, и он не интересовался шестью молодыми лошадями, которых рейнджеры только что купили у торговца лошадьми из Уэйко, хотя он сам одобрил покупку и подписал чек.
Обычно появление шести новых лошадей, приобретенных по немалой стоимости, немедленно привлекло бы его внимание. Но сейчас его внимание было отвлечено признанием Огастеса, что Джейк живет у Мэгги Тилтон и ее сына, Ньюта, или, если не постоянно живет, то, по крайней мере, спит с нею к собственному и ее удовольствию.
Огастес видел, что его друг озадачен, если не ошеломлен, открытием, которое уже более года не было секретом для большинства рейнджеров. Это было характерно для Вудро, чтобы не замечать таких вещей. Вудро Колл всегда был способен пропустить почти все в жизни, не связанное с работой техасских рейнджеров.
— Если ты знал об этом, то почему не сказал мне? — спросил Колл.
Для Огастеса, наконец, пришло время разговора, которого он боялся целый год. Он давно знал, что Вудро больше привязан к Мэгги Тилтон, чем позволял себе признать. Он не женился на ней и не признал сыном славного маленького мальчика, сидящего на заборе корраля. Но это не означало, что Вудро Колл не мог любить Мэгги Тилтон, даже учитывая то, что Колл перестал навещать ее как любовник со времени рождения Ньюта. Колл знал Мэгги дольше, чем сам Гас знал Клару Аллен. Это был долгий отрезок времени, в течение которого Вудро не проявлял никакого интереса, серьезного или легкомысленного, к любой другой женщине.
Огастес, также, знал, что неуклюжесть Вудро в своих чувствах не означала, что его чувства были поверхностны. Мэгги Тилтон, он был уверен, знала об этом лучше всех.
Доказательства, что Вудро Колл питал непростые чувства к Мэгги, были налицо: Колл имел озадаченный и унылый вид, не слишком отличавшийся от вида выжившего после индейского набега или какой-то перестрелки.
— Думаю, что я просто дурак, — сказал Колл. — Я никогда не ожидал, что она примет Джейка Спуна.
— Почему? — спросил Гас. — Джейк неплохой парень, хотя и нельзя сказать, что он — Джордж Вашингтон или прекрасный герой вроде меня.
— Он ленив и избегает всего, чего может избежать, — ответил Колл. — Я признаю только, что он пишет хорошо.
— Да, так и есть, Вудро, это точно, — сказал Огастес. — Джейк просто посредственный паренек. Он действительно не трус, хотя и не ищет сражений. Он ленив и распутен, и я думаю, что он немного жульничает в картах, когда считает, что может выйти сухим из воды. Но он помогает дамам с их продуктами и никогда не откажет в помощи по саду, и даже покрасит даме дом, если дама достаточно симпатична.
— Мэгги достаточно симпатична, — ответил Колл.
— Конечно, — сказал Огастес. — Должен отметить, что не замечал за Джейком слишком много одолжений для уродливых девушек.
— Черт побери, он обманул ее! — сказал Колл.
Он не мог придумать никакого другого объяснения случившемуся.
— Нет, не думаю, — ответил Гас. — Я думаю, что Мэгги принимает Джейка таким, как он есть.
— Зачем ты это говоришь? — спросил Колл. Конечно, это похоже на Огастеса, чтобы принять самый раздражающий тон в разговоре.
— Я говорю, потому что это правда, — сказал Гас. — Он видно чертовски был более полезен ей, чем ты когда-либо.
Между ними воцарилась тишина. Ни один из них некоторое время не смотрел друг на друга. Оба притворились, что наблюдают за Пи Аем, которому удалось привязать мерина к мощному столбу в центре загона.
Колл намеревался дать резкий ответ, но подавил его в себе. Он знал, что действительно не сильно помогал Мэгги. Его обязанности как капитана рейнджеров возросли, у него оставалось все меньше и меньше времени, чтобы как другие посвятить себя домашней работе, помощи, в которой могла нуждаться Мэгги. Он не подносил ей продукты и не помогал ей в садоводстве. Фактически, даже когда он бывал свободен, он никогда не чувствовал себя комфортно, появляясь с Мэгги в общественных местах. Если они встречались на улице, он здоровался и приподнимал свою шляпу, но он редко прогуливался с нею или провожал ее домой. Это не входило в его привычки. Если Джейк или Гас, или любой порядочный парень хотели поступать иначе, он не возражал.
Но то, что Джейк делал теперь — или ему казалось, что делал — зашло гораздо дальше помощи Мэгги с продуктами или огородом. Это обеспокоило его, но он не добился сочувствия от Огастеса. Вместо сочувствия была критика.
— Я не сомневаюсь, ты считаешь, что я неправ, — сказал Колл. — Ты всегда считаешь так по любому поводу, если это не связано с работой рейнджера.
— Ты всегда ругаешь меня за мое распутство и пьянство, — напомнил ему Огастес. — Я думаю, что имею право ругать тебя, когда вопрос совершенно прозрачен.
— Может быть он совершенно прозрачен для тебя, но чертовски темный для меня, — ответил Колл.
Огастес пожал плечами. Он кивнул в сторону Ньюта, который все еще сидел на заборе, поглощенном борьбой между Пи Аем и мерином. Мальчик любил лошадей. Рейнджеры, когда могли, брали его с собой в поездки и даже собирались найти ему пони или, по крайней мере, маленькую покладистую лошадь.