Грасиэла была немного потрясена неосведомленностью Мэгги об отношениях мужчин и женщин. Неразумно не принимать всерьез или отрицать тягу к насилию, которая присуща мужчинам.
Но, прежде чем она могла продолжить эту тему, проснулся Ньют.
— Мне не нужен этот горячий носок, ухо уже не болит,— сказал он, увидев, что Грасиэла закончила готовить компресс.
Такой мальчишка заслужил хорошего подзатыльника, но прежде, чем Грасиэла успела примериться, Ньют улыбнулся ей так мило, что она передумала и вместо этого дала ему одну из своих вкусных маисовых лепешек.
15
— Я никогда не был в таком пустынном месте, Пи, — признался Джейк Спун, глядя с некоторым трепетом в холодный сумрак.
Они разбили убогий лагерь в безводном, беззащитном и пыльном месте где-то на равнине, равнине столь обширной, что садящееся солнце, казалось, находилось на расстоянии ста миль.
Капитан Колл был во главе шести рейнджеров, включая Чарли Гуднайта. Отряд в безводном лагере состоял из Дитса, Пи, Джейка, капитана Маккрея, майора Фитерстонхо, толстого лейтенанта по фамилии Дайкасс и шести солдат. Цель небольшой разведывательной экспедиции состояла в том, чтобы отследить команчей на их зимних стоянках и определить, сколько их осталось. Армия хотела знать, сколько общин было все еще активно и сколько воинов они могли выставить в этой области.
Джейк Спун никогда не мог подавить свою привычку к жалобам, когда капитан Колл их не слышал. Джейк очень мало говорил в присутствии капитана Колла. Для всех рейнджеров было очевидно, что капитану Коллу не нравится Джейк, и они предпочитали избегать его компании.
Пи Ая это сбивало с толку. Он не знал, почему у капитана появилась такая неприязнь к Джейку, но, в данный момент, когда нет воды и совсем мало еды, у него были более неотложные заботы.
Пи выработал привычку каждую ночь считать свои патроны. Он хотел знать точно, сколько патронов он мог израсходовать в случае стычки с индейцами. Каждому рейнджеру выдавали на экспедицию сто патронов, но Пи Аю выдали только восемьдесят шесть патронов, что явилось результатом некоторой путаницы на складе в день выдачи. Пи сильно волновал тот факт, что он отправился в поход с запасом на четырнадцать патронов меньше полного комплекта.
Четырнадцать патронов могли иметь огромное значение, если бы все его компаньоны были убиты, а он выжил. Тогда ему пришлось бы возвращаться в Остин, охотясь по пути на дичь, поэтому патроны следовало экономить.
Он был не особо метким стрелком. Иногда ему требовались четыре или пять патронов, чтобы подстрелить оленя, а с антилопой результаты были еще хуже. Кроме того, он мог выстрелить в индейцев на четырнадцать раз больше, если бы у него были недостающие патроны. Недостаток их терзал его ум. Он считал каждую ночь, чтобы убедиться, что во время дневного путешествия ни один патрон не пропал.
Учет патронов и слабый свет на мрачной равнине не позволял Пи Аю напрасно тратить время на раздумья о том, почему капитан Колл не переваривает Джейка Спуна. Капитан Маккрей, который знал практически все, возможно, и знал причину, но даже если это и так, то ничего не говорил.
В этот момент капитан Маккрей обсуждал с майором Фитерстонхо трудности точного учета команчей.
— Несколько человек, которых я знаю, подсчитывали команчей и обзавелись прическами, которых не желали, — сообщил он майору, тощему человеку с угрюмым характером.
— Конечно, для Дайкасса здесь нет никакого риска, — добавил Огастес. — Он лысый, у него нет волос, чтобы забрать их. Если бы они захватили Дайкасса, то им пришлось бы поискать у него что-то, что можно отрезать.
Огастесу нравился толстый лейтенант, и он поддразнивал его, как только появлялась возможность. Ему меньше нравился суровый Фитерстонхо, хотя тот был не более суров, чем другие военные, которые застряли на пыльных заставах далекого Юго-запада, пока великая война бушевала на востоке. Мимо Фитерстонхо и его людей проносилась слава, и они понимали это. И ради чего? Чтобы попытаться подчинить несколько полуголодных команчей, рассеянных на равнинах Техаса?
— Это кажется плохим занятием, не так ли, майор? — сказал Огастес. — Вы могли вернуться домой и сражаться с Грантом или Ли, в зависимости от ваших убеждений. Я думаю, что это было бы получше, чем считать этих бедных команчей.
Майор Фитерстонхо воспринял этот комментарий серьезно, не меняя выражения лица. Он не приветствовал шутки на полях сражений, но капитан Маккрей, искусный и уважаемый рейнджер, видимо неспособен был избежать шутливого замечания.
— Я из Вермонта, капитан, — сообщил ему майор Фитерстонхо. — Я не воевал бы на стороне генерала Ли, хотя и восхищаюсь им. Он когда-то сам сражался в этих местах, я полагаю, во время войны с Мексикой.
— Ну, я не замечал, — сказал Огастес. — Я был влюблен в то время, когда была та драка. Я тогда был моложе, в возрасте лейтенанта Дайкасса. Вы влюблены, лейтенант?
Лейтенант Дайкасс был ошеломлен этим вопросом, как это бывало почти при каждом вопросе, заданном ему капитаном Маккреем. Конечно он любил свою Милли, крепкую полногрудую девушку девятнадцати лет, отец которой владел процветающей молочной фермой в Висконсине. Джек Дайкасс питал самые глубокие и нежные чувства к своей Милли, чувства настолько сильные, что слезы наворачивались на его глаза, когда он даже просто думал о ней. Он не хотел думать о ней — он как раз чистил свой револьвер — когда внезапный и нежелательный вопрос капитана Маккрея отчетливо вызвал в памяти ее образ.
Лейтенант Дайкасс едва сумел сдержать слезы. Он почувствовал удушье, его шея раздулась, и его большое лицо стало красным, как свекла. К счастью, этого не заметили рейнджеры и солдаты, занимавшиеся своими лошадьми, седлами или ружьями, а Дитс развел маленький костер и стал готовить кофе.
Лейтенант Дайкасс вообще не стал отвечать на вопрос капитана Маккрея. Он хорошо знал, что, попытайся он заговорить, он разрыдался бы и потерял бы тот небольшой авторитет, который он имел у грубых солдат, находившихся под его командованием. Распутные, они питали мало уважения к нежным чувствам, которые он испытывал к своей Милли.
Огастес заметил стесненное положение молодого человека и не стал настаивать на ответе. Ему было жаль, что у него не было книги, немного виски или еще чего-либо, чтобы отвлечь его от факта, что он расположился лагерем в холодном, пыльном месте с группой военных, да еще по заданию, которое он считал глупым. В последнее время он начал немного почитывать Библию, в основном потому, что Остин был настолько наводнен проповедниками — по его подсчетом их было, по крайней мере, семь — что он не мог пройти по улице, не врезавшись в одного или двух из них. Один проповедник, агрессивный баптист, однажды весьма опрометчиво обвинил его в распутстве. В ответ Огастес купил маленькую Библию и начал пролистывать ее в часы досуга, ища известные случаи распутства или, по крайней мере, чувственных желаний у самых выдающихся патриархов древности. Он скоро нашел то, что искал, и собирался использовать свои знания, чтобы посрамить проповедников, если они снова посмеют бросить ему вызов.
Однако шрифт в его Библии был мелким, и тусклый вечер на равнинах, со светом только от походного костра, не способствовал его библейским исследованиям. Он хотел бы найти себе какое-нибудь занятие помимо поддразнивания хороших парней, таких как лейтенант Дайкасс, но ничего не мог придумать. Жаль, по его мнению, что Чарли Гуднайт настоял на том, чтобы поехать с Коллом на разведку. Он мог всегда спорить с Чарли Гуднайтом, человеком, считавшим, что он знает все. Конечно, Чарли Гуднайт одно знал точно — где охотятся основные группы команчей. Гуднайт теперь занимался разведением рогатого скота и должен был отслеживать команчей, чтобы не позволять им угонять его лошадей.
Для Огастеса было очевидно, что в пути он услышит мало слов от майора Фитерстонхо, уроженца Вермонта, который не хотел сражаться на стороне генерала Ли. Майор Фитерстонхо находился в Техасе всего несколько месяцев. Это была его первая экспедиция в дебри Техаса, и он до сих пор еще не видел диких команчей. Огастеса чрезвычайно раздражало, что армия многократно меняла свой кадровый состав, выжимая из него все соки. Каждый командир, явившийся с Востока, казалось, был менее опытным и хуже знал географию и местность, чем бывший до него. Он и Колл постоянно испытывали досаду от некомпетентности военных, хотя был один умный капитан по фамилии Мэрси, который провел превосходное исследование страны Ред-Ривер. Капитан Мэрси знал страну, обычаи коренных племен и многое другое, но в настоящее время он находился в другом месте. Они же застряли здесь с майором Фитерстонхо, человеком, который настолько не осведомлен, что удивился, когда узнал о возможной проблеме нахождения воды во время путешествия по Льяно.