— Через шесть месяцев здесь у нас будут приказывать янки, — сказал он. — Мы для них просто Ребы. Они не захотят нашей помощи. Будет счастье, если они вообще позволят нам хранить наше огнестрельное оружие. Они, вероятно, будут выдавать нам пропуск, разрешая выйти на равнины.
— Не думаю, что все будет так плохо, — сказал Колл, но без убеждения.
Конфедерация была побеждена, а Техас был частью Конфедерации. Не было никакой ясности, какое будущее ждет рейнджеров. То, что Огастес предложил под влиянием минуты — уход из рейнджеров — могло быть не одним вопросом, который им надо было рассмотреть. Похоже, были и другие вопросы.
— Мы могли сделать это, когда были ребятами, — сказал он Гасу. — Чем мы будем заниматься, когда уйдем?
— Меня это не волнует, при условии, что мы уйдем куда-нибудь, где не скучно, — ответил Огастес. — Помнишь город, который был еще не до конца построен, там у реки? Я думаю, что в настоящее время у француженки уже есть крыша над тем салуном. Мало того, что она может готовить, она может и стричь. Лоунсам-Доув — так они назвали его? Он может теперь быстро развиваться. Не мешало бы съездить туда и посмотреть.
Колл не ответил. Он смотрел, как Джейк Спун обменивался рукопожатием со всеми провожающими.
По всей видимости, он наконец решил уехать этой ночью. Огастес заметил это и встал, решив подойти и попрощаться.
— Пойдешь, Вудро? – спросил он.
— Нет. С ним и так прощается половина города, — сказал Колл, но Огастес, к его удивлению, стал настаивать, чтобы он пошел.
— Ты был его капитаном еще когда он был мальчишкой, — сказал Гас. — Ты не можешь позволить ему уйти, не попрощавшись.
Колл знал, что Огастес был прав. Если он будет держаться в стороне от других, прощающихся с Джейком, это озадачит остающихся ребят. Он пошел с Огастесом и пожал руку Джейку.
— Счастливого пути, Джейк, и удачи, — сказал он.
Джейк Спун был так удивлен, что Колл пришел проводить его, что покраснел от избытка чувств.
Уже четыре года, или даже больше, Колл не говорил с ним, кроме самых кратких и самых простых команд. В основном, весь период гражданской войны капитан Колл относился к нему как к пустому месту. Поэтому обмен рукопожатием между ними так удивил Джейка, что он на какое-то время замолчал.
— Спасибо, капитан, — удалось пробормотать ему. — Я отправляюсь на поиски серебра.
Колл не счел нужным оказывать ему дальнейшие знаки внимания.
Хотя Джейк был уже в седле, Огастес извлек бутылку и пустил ее по кругу. Вскоре все в отряде были в хорошем подпитии, и стало видно, хорошо они относились к Джейку Спуну или нет. Он заметил к своему удивлению, что некоторые из смотрителей плакали — Пи Ай, Дитс и несколько младших рейнджеров. Джейк был компаньоном, другом, который был рейнджером вместе с ними и разделял заботы молодежи. Джейк всегда был веселым компаньоном, кроме случаев, когда боялся. Почему бы немного не затуманить глаза сейчас, когда он уходил?
Колл пошел назад по улице мимо дома, где все еще жила Мэгги Тилтон.
Он на мгновение задумался, о чем она теперь думала, когда человек, который подносил ее продукты и ухаживал за ее садом, уехал. Он редко сейчас думал о Мэгги, но, тем не менее, иногда по привычке, проходя ночью под ее окном, он поднимал глаза — не светит ли ее лампа.
В сумерках, у загонов, люди убеждали Джейка остаться хотя бы до утра. Ньют не мог сдержаться, слезы катились из его глаз. Он отворачивался и вытирал их, так, чтобы Пи Ай, Дитс и другие не видели, что он плачет. Джейк был его лучшим приятелем и лучшим другом его матери. Зная о болезни матери и видя теперь отъезд Джейка, Ньют не знал, что делать. Теперь ему надо было пытаться помогать матери так, как помогал Джейк. Он мало знал о садоводстве, но думал, что мог бы, по крайней мере, заниматься дровами.
Пи Ай также был расстроен. Джейк говорил об уходе из рейнджеров все время, сколько Пи Ай знал его. Он думал, что это был просто плод фантазий мужчин, когда они бывали беспокойными или подавленными. Но теперь лошадь Джейка была навьючена, и все его имущество упаковано на муле, которого он купил на сэкономленные деньги. Пи Ай считал уход ужасной ошибкой, но никто не мог убедить в этом Джейка.
Дитс сказал лишь короткое «прощай». Приезды и отъезды белых были вне его понимания и интересов. Время от времени, однако, он видел что-то в звездах, что ему не нравилось, что-то, что предсказывало мистеру Джейку какие-то неприятности в будущем. И конечно же его отъезд принес мисс Мэгги печаль.
Когда Огастес узнал, что Джейк купил мула для перевозки своего имущества, он был возмущен.
— О, Джейк, да ты негодяй. Ты тайно копил деньги, — заявил он. — Твоей задачей было добывать деньги и проигрывать их мне во время честной игры в покер. Теперь, когда я знаю, что ты экономный человек, я не так сожалею, что ты уезжаешь.
Джейк покупал много спиртных напитков во время его проводов. Фактически, он пил все прошедшие три дня, пытаясь упиться до отъезда. Никто не мог понять, почему он хотел уехать в такое время, когда война только что закончилась.
Джейк не хотел быть солдатом во время той войны, но он хотел разбогатеть. Он просматривал маленькие брошюры о серебряных месторождениях в Колорадо, и мысли о серебре подтолкнули его к перемене места.
Кроме того, Техас был бедным, разоренным войной, индейцы были по-прежнему враждебными, и Джейк не нравился Вудро Коллу — вот причины отъезда. Даже если бы Коллу он и нравился, то в Техасе не было никакой возможности разбогатеть. Джейка съедала тоска по элегантной одежде, которая никогда не иссякнет, останься он в Техасе.
Конечно, здесь оставались Мэгги и Ньют. Они были его семьей несколько лет, хотя Мэгги отказала ему однажды, когда он предложил вступить с ним в брак. Позже Джейк почувствовал облегчение от отказа. Мэгги была не такая уж хорошая, и, даже если она и была бы такой хорошей, то слишком трудно было заработать на жизнь в таком бедном месте, как Техас.
Кроме того, он слышал, что армия янки хочет прийти и повесить всех техасских рейнджеров, как сочувствующих Ребам. Он не хотел быть повешенным, поэтому сейчас уезжал, и это было нелегко. Он три раза прощался с Мэгги и Ньютом. Он несколько раз прощался с Пи Аем и парнями. Пришло время отъезда, и все же он задерживался.
— Поезжай теперь, Джейк, раз собрался, — сказал наконец Огастес. — Я уже устал произносить прощальные речи.
Без дальнейших церемоний Огастес ушел, и остальные рейнджеры после последнего горячего рукопожатия побрели в ту часть города, где шлюхи занимались своим ремеслом. Джейк внезапно почувствовал себя одиноким, одиноким и запутавшимся. Какая-то часть его до конца надеялась, что кто-то приведет довод, который дал бы ему возможность передумать и остаться. Но теперь улица была пуста. Ребята вежливо приняли его решение уехать, и, казалось, что ему остается только отправиться в путь. Если бы он подождал до утра и объявил, что изменил свое решение, то ребята только презирали бы его и приняли бы его за нерешительного глупца.
Печальный и расстроенный, Джейк сумел привязать веревкой вьючного мула. Теперь, когда ему действительно надо было уезжать, мул вызывал в нем раздражение. Он уже продемонстрировал себя вредным животным, но если бы Джейк подождал до утра и попробовал продать его обратно торговцам лошадьми, то они предложили бы ему за него жалкие гроши. Он решил продать мула в Форт-Уэрте. Возможно, там не хватает хороших мулов, там будет видно.
Отправившись, он проехал под окном Мэгги.
Если бы лампа светилась, то он привязал бы своих животных и помчался бы, чтобы попрощаться еще раз, возможно даже ради еще одного объятия. Но окно было темным.
Слезы навернулись на глаза при мысли, что он покидает свою Мэг, но Джейк не остановился. Он знал, что Ньют хотел, чтобы он остался, но он не был так уверен в Мэгги. Она не щебетала с ним больше. Возможно, на это повлияла ее болезнь. В любом случае, в Колорадо, как рассказывали, были веселые женщины, и Колорадо был местом, куда его влекло.
Над ним из темной комнаты Мэгги наблюдала за его отъездом. Ньют начал плакать и плакал, пока не заснул. Мэгги наблюдала через затемненное окно, как Джейк прощался. Она намеренно выключила свет, чтобы Джейк снова не примчался к ней, смущенный, печальный, назойливый. В одно мгновение он хотел, чтобы она благословила его отъезд, в следующее — чтобы она вышла за него замуж и оставила его в Остине. В любом настроении он искал ее благосклонности, хотел, чтобы она легла с ним. Уже много месяцев Мэгги не чувствовала себя хорошо. У нее был кашель, который не покидал ее. Она выполняла свою работу и ухаживала за своим ребенком, но теперь у нее редко появлялись силы, чтобы потворствовать капризам Джейка Спуна или его нуждам.