Но Голубая Утка не принадлежал к группе Антилоп.
Он совершил набеги в стране, где было много воды. Он был бы глуп, если бы считал, что может перейти через Льяно и не попасть в беду. Кроме того, в этой стране вообще не было никого, по крайней мере, никого, кого можно было ограбить или убить. Конечно, здесь был Куана и его группа, но они были бедны, и, в любом случае, если бы Голубая Утка приблизился к ним, то они быстро убили бы и его, и его спутников.
И все же следы вели вперед. Они вели в направлении самой дальней части Льяно.
Знаменитая Обувь подумал, что, возможно, Голубая Утка решил поехать в Колорадо, в поселения, где, несомненно, можно было бы ограбить массу людей. Но если бы он хотел попасть в Колорадо, то мог бы отправиться вдоль реки Арканзас, где было много воды.
Поздно ночью Знаменитая Обувь отправился назад к рейнджерам. Хотя следы Голубой Утки и его людей были хорошо различимы, он знал, что, скорее всего, техасцы не увидят того, что видит он. У техасцев — даже опытных людей, как капитан Колл и капитан Маккрей — были странные глаза. Он никогда не мог понять, что они видят, идя по следу. Часто они шли неправильным путем, а потом теряли много времени на исправление ошибки.
В такой безводной стране Знаменитая Обувь не хотел рисковать потерей рейнджеров. Когда он подошел, рейнджеры только заканчивали свой краткий завтрак. Знаменитая Обувь с удивлением увидел, что Пи Ай Паркер сидит без брюк. Одна из его ног была болезненно красной. Дитс тщательно изучал ногу с большой иглой в руке.
— Несчастье, — сказал Колл, когда Знаменитая Обувь приблизился. — Он опустился на кактус, когда хотел стреножить свою лошадь. Теперь его нога так плоха, как будто его укусила ядовитая змея.
Знаменитая Обувь, осмотрев этот кактус, согласился с выводом капитана. Шипы небольшого зеленого кактуса были так же ядовиты, как укус гремучей змеи.
— Шип под коленной чашечкой, — сказал Огастес.
— Его надо вытащить, — заключил Знаменитая Обувь. — Если вы вытащите его, то он скоро поправится, но если оставите его в ноге, то он никогда вновь не сможет ходить далеко.
— Вытащи его, Дитс, иначе Пи придется уходить на пенсию, — сказал Гас.
Когда Дитсу, наконец, удалось вытащить крошечный кончик шипа кактуса из ноги Пи Ая, он и все другие люди были удивлены, как такой крошечный шип мог вызвать такое сильное воспаление. Но Знаменитая Обувь оказался прав. Через десять минут Пи Ай объявил, что готов ехать дальше.
Знаменитая Обувь взял себе немного кофе и выполнил полный осмотр лошадей рейнджеров.
Результаты не понравились ему. Только пять или шесть лошадей выглядели достаточно сильными, чтобы отправиться туда, куда направлялся Голубая Утка.
— Если ты знаешь, куда он направляется, я хочу, чтобы мы тоже знали, — сказало Колл, хотя знал, что было, вероятно, неблагоразумно задавать прямой вопрос следопыту.
Знаменитая Обувь никогда не переставал раздражать и расстраивать его. Иногда он отвечал так же ясно, как белый, но в других случаях никакой допрос не имел другого результата, кроме самых обтекаемых ответов.
— Если он идет не на Блэк-Меса, то я не знаю, куда, — ответил Знаменитая Обувь. — Я не знаю, зачем он собрался туда. Это место, куда команчи ходят молиться, но я не знаю, что там надо ему.
— Сомневаюсь. Он не представляется мне склонным к молитве, — заметил Огастес. — Я никогда не слышал о Блэк-Меса. Как далеко это?
— Это столовая гора, где черные скалы, — ответил Знаменитая Обувь. — Я никогда там не бывал. В той стране совсем нет воды. У его людей есть только по одной лошади на каждого. Они умрут, если попытаются следовать за ним.
Он оглянулся на рейнджеров, надеясь, что капитан Колл или капитан Маккрей поймут то, что он имел в виду, а именно, что они должны отправить домой большинство людей. Он считал, что любой из капитанов стоил Голубой Утки: он не видел оснований, зачем брать с собой восемь рейнджеров в самую безводную часть Льяно и поддерживать там их жизнь.
Колл и Огастес сразу приняли его точку зрения, понимая, что у них было много людей, у которых не было надежды на выживание.
— Там всего три преступника, — сказал Колл Огастесу. — Я думаю, что Пи и Дитс — это все, кто нам нужны. Нам лучше отправить остальных людей домой, пока они еще могут найти туда путь.
— Если они смогут найти этот путь, — заметил Огастес. — Мы здесь в большой пустыне. Они могут просто ездить кругами, пока не упадут и не останутся здесь.
Колл знал, что в словах Гаса есть доля правды.
Мало кто из этих людей действительно мог ориентироваться на таких обманчивых, невыразительных равнинах. Даже опытные обитатели равнин иногда теряли уверенность в правильности направления, или даже в своих компасах. Какая-нибудь знакомо выглядевшая скала или возвышение дразнили их память и заставляли изменять свой курс, часто с серьезными или даже смертельными последствиями.
Огастес оглянулся. Стоял прекрасный весенний день. Горизонт простирался далеко, и все же, за исключением солнца, не было никакого ориентира, чтобы определить направление. Некоторые люди уже стали волноваться при мысли о том, чтобы останутся без проводника.
— Эти люди рейнджеры, Вудро, пусть отправляются назад домой, — сказал Гас.
Несколько минут спустя шесть взволнованных, переживающих людей под номинальным руководством Стоува Джонса поскакали вдаль на юго-восток к далеким рекам и еще более далеким поселениям. Колл, Огастес, Пи Ай и Дитс оставили себе одного вьючного мула. Самым важным было то, они оставили при себе Знаменитую Обувь.
Пока люди, которые возвращались домой, паковали и делили немного провианта, Знаменитая Обувь отошел на несколько сотен ярдов на север, чтобы почувствовать запах ветра. Его тревожило то, что он не мог понять, куда Голубая Утка направлялся и что он задумал. Причина, почему человек просто забрел вглубь Льяно, далеко от любых путей, какими перемещаются путешественники, озадачила его. И как раз в то время, когда он в замешательстве ходил кругами, с земли взлетела сова. Огромная белая сова, с широким, как вытянутая рука человека, размахом крыльев, внезапно вылетела прямо из-под его ног, мимо его лица. Сова вылетела из отверстия в земле у скалы с несколькими камнями. То, что сова пролетела у его лица, ужасно напугало Знаменитую Обувь, настолько ужасно, что он споткнулся, когда попытался бежать обратно к лагерю. Его сердце заколотилось. Он никогда так не пугался, даже когда бурый медведь пытался однажды схватить его на Бразосе.
Сова, которая пролетела у его лица, поднялась высоко и скользила над рейнджерами. Она выглядела белоснежной.
Конечно, Знаменитая Обувь знал, что маленькие коричневые совы иногда забирались в норы луговых собачек, чтобы поймать змей или съесть молодых луговых собачек, но это была не такая сова. Эта сова была белоснежной, хотя сейчас не зима, и не было никаких причин для белой совы вылетать из норы у скалы. Капитан Колл и капитан Маккрей заметили ее, а затем она полетела дальше, пока Знаменитая Обувь не потерял ее из виду в белом солнечном свете.
Конечно, сова предвещала смерть, так было всегда. Но это была не обычная сова, поэтому смерть, которую она предвещала, не будет смертью обычного человека. Хотя Знаменитая Обувь был очень напуган, когда сова пролетела перед ним, он скоро понял, что сова предвещает не его смерть. Он был всего лишь обычным человеком, которому нравилось лежать со своими женами, когда он бывал дома, и которому нравилось путешествовать по стране, когда он достаточно належался со своими женами. Конечно, он был хорошим следопытом, но недостаточно хорошим, чтобы о его смерти должна была объявить великая белая сова.
Именно о другой смерти, смерти великого человека, должно быть, объявляла пролетевшая белая сова. Знаменитая Обувь подумал, что мог умереть один из капитанов, которые были великими людьми техасцев. Тогда можно было понять очевидную глупость путешествия Голубой Утки вглубь Льяно — это была просто уловка.
Возможно, где-то впереди он устроил засаду. Возможно, он спрятался в какой-то норе, как сова, ожидая момента, когда можно будет подстрелить одного из капитанов.