Молодой Джейк Спун, наоборот, был настолько весел, что вызывал раздражение. То, что он пережил две недели в дикой местности, не потеряв скальп и не подвергнувшись пыткам, убедило его, что быть рейнджером легко, и что он бессмертен. Он был склонен бесконечно болтать о самых простых вещах, таких как убийство антилопы или пумы.
Погода стояла теплая, что особенно радовало Пи Ая. Он выполнял большую часть работы по обустройству лагеря с большим желанием и умением, тогда как у молодого Джейка было такое же желание, но мало умения.
На третье утро Джейк слишком плотно затянул подпругу молодой лошади Гаса. Гас мучился от похмелья и не заметил этого. Он сел верхом и был немедленно сброшен, что привело его в ярость. Он тщательно обругал молодого Джейка, введя молодого человека в состояние глубокого смущения.
Дитс, негр, был самым счастливым и приятным членом отряда. Дитсу намного больше нравилось быть разведчиком, чем находиться в городе. Причиной, как догадывался Колл, было то, что в городе всегда были люди, готовые оскорбить его из-за цвета кожи.
— Почему тебя так чертовски трудно убедить, Вудро? — спросил Гас. — Я знал тебя всегда и никогда не мог убедить тебя ни в чем.
— Нет, в одном ты меня наверняка убедил, — сказал Колл, — и это то, что ты глуп в отношении женщин.
— Я полагаю, что Клара отказала тебе, потому что знала, как сильно ты любишь шлюх, — добавил он.
— Ничего подобного! — парировал Гас. — Она знала, что я брошу шлюх через мгновение после того, как она согласится выйти за меня замуж.
Тем не менее, мысль о том, что слова Коллом могли быть правдой, сделала Огастеса столь несчастным, что у него появилось желание спешиться и биться головой о камень.
Они были в Остине всего два дня: то, что произошло с Кларой, произошло настолько быстро, что, когда он вспоминал об этом, оно больше казалось ему сном, чем реальностью. Ему хотелось думать, что, когда они снова вернуться в Остин, все останется на своих местах, с Кларой в магазине ее отца, не состоящей в браке, ожидающей ее, чтобы он ворвался и поцеловал ее.
Долговязый Билл Коулмэн подъехал к двум капитанам в надежде на получение разъяснений по некоторым вопросам. Он быстро пожалел о том, позволил уговорить себя на новую экспедицию. Подстраиваться под шум семейной жизни после длительного отсутствия было трудным для него. Возможно, было бы немного спокойнее, если бы Перл не настояла на том, чтобы держать своих цыплят на кухне, но Перл не могла жить без своих цыплят. Так что было много шумных споров, но, с другой стороны, Перл, страстной женщине, нравились компенсировать его отлучки уймой страсти, иногда несметным количеством страсти.
Таким образом, Длинного Билла обуревали противоречивые чувства: часть его хотела Перл и ее страсти, а другая часть жаждала оказаться в мире прерий.
Сейчас он, казалось, находился в мире прерий, хотя не было никакой гарантии, что мир будет сохраняться. Несколько раз, двигаясь на запад вдоль рек и ручьев, они напали на след индейцев. Признаков индейского присутствия было достаточно для раздражения Длинного Билла. Теперь, когда он был так далеко на западе, что поздно что-то исправлять, он думал, что лучше было бы остаться со своей женой. Цыплят, в конце концов, можно было потерпеть, лучше цыплята, чем команчи.
— Заткнись, Билл, я не знаю, где мы находимся, и Вудро не знает, — сказал Гас, когда он увидел Длинного Билла, подъезжающего с вопросительным выражением на лице.
— Я еще не задал никакого вопроса, — подчеркнул Длинный Билл.
— Нет, но ты собираешься. Я заметил, какой у тебя по пути к нам был рот, — ответил Гас.
— Я просто хотел узнать, когда мы прекратим поиски капитана, — сказал Длинный Билл. — У меня есть работа по дому.
— Ты рейнджер, и это на первом месте, — сказал Гас едко. — Твоя жена большая и крепкая. Она сама может сделать проклятую домашнюю работу.
— Да, но она носит ребенка, некоторым женщинам это тяжело, — ответил Длинный Билл.
— Чем спорить, мы должны уделить внимание следу, — сказал Колл.
Зная неуравновешенный характер Огастеса, он хотел охладить страсти, пока дело не дошло до кулаков.
— Какой след? — ответил Гас. — Нет никакого следа. Мы просто руководствуемся чутьем, и наши носы указывают на запад.
— Так и я думаю, — заметил Длинный Билл. — Капитан Скалл где-то совсем далеко. Когда мы вернемся?
— Я полагаю, что мы вернемся, когда зайдем достаточно далеко, — ответил Колл, понимая, что это никакой не ответ.
— Хорошо, а что такое достаточно далеко? — спросил Джейк Спун, вступая в разговор, и не впервые, кстати.
Пи Ай Паркер никогда не нарушил бы молчание, когда говорили старшие. Пи Ай мог высказать свое мнение только тогда, когда его спрашивали, что бывало редко. Он пытался определить правильную позицию, наблюдая за старшими. Джейк Спун не считался с точкой зрения старших или начальников.
Ему никогда не приходило в голову, что бывали моменты, когда эти два капитана не хотели бы, чтобы их беспокоил мальчишка.
Джейк просто встрял в разговор со своим вопросом.
— Мы еще не на Пекосе, — ответил Колл. — Если мы не нападем на его след между этим местом и Пекосом, то я думаю, что мы должны возвращаться.
— Я думаю, что мы должны проверить в Мексике, — сообщил Огастес.
— Почему? — спросил Колл. — У нас не было приказов искать в Мексике.
— Не было, но в Мексике есть шлюхи и текила, — ответил Гас. — Билл и я могли бы утолить свои печали.
— Я не собираюсь идти в Мексику только для того, чтобы вы вдвоем там утолили свои печали, — сказал Колл.
— Вудро всегда меняет тему, когда разговор заходит о женщинах, — сказал Огастес.
— Я даже не знал, что разговор велся о женщинах, — ответил Колл. — Я думал, что мы говорили о том, когда прекратим поиски капитана и вернемся домой.
Длинный Билл Коулмэн, к удивлению собственному и Колла, внезапно разразился мнением, которое он удерживал в себе многие месяцы.
— Мужчина должен жениться, капитан, — сказал Длинный Билл. — В холостой жизни нет женщины, которая вцепляется в тебя, когда ты устраиваешься на ночь.
Колл был так поражен замечанием, что не знал, что и сказать.
— Я обычно ночью работаю, Билл. Я не провожу много времени в койке, — ответил он, наконец.
Кадык Длинного Билла дрожал, а его лицо покраснело. Колл видел его в нескольких ожесточенных стычках с команчами, и тогда он проявлял гораздо меньше эмоций.
— Я не знаю слишком хорошо маленькую Мэгги Тилтон, но знаю, что она не предназначена быть какой-то шлюхой, — сказал Длинный Билл. — Она предназначена быть женой, и она стала бы прекрасной женой.
Затем, смущенный сказанным, он резко замолчал и отъехал подальше.
— Аминь, — сказал Гас. — Теперь ты видишь, Вудро, что чем раньше ты женишься на Мэгги, тем счастливее все мы будем.
Колл был сражен. Они находились здесь, посреди дикой местности, на опасном задании, и Длинный Билл Коулмэн, надежнейший человек в отряде, счел необходимым выступить с публичной речью, призывающей его жениться! Это при том, что решение жениться было личным делом тех, кто думал о браке, и оно должно обсуждаться только этой парой между собой.
Беспокоиться об этом во время патрулирования вдоль притока Бразос Дабл-Маунтин-Форк казалось ему совершенно неуместным. Это только отвлекало бы их от их непосредственной задачи. Во время похода он старался уделять внимание пейзажу, людям, лошадям, следам, сигналам, поведению птиц и животных. Они могли указать на что-либо, что могло бы помочь группе людей в стране, где военный отряд команчей мог напасть на них в любой момент. Не было времени, чтобы задумываться о проблеме брака или о похоти, а воспоминание о стройной Мэгги Тилтон действительно приводило к похотливым мыслям. Многие ночи, находясь в дозоре, он отвлекался мыслью о Мэгги. Ему просто повезло, что в такой момент он не подвергся внезапному нападению.
Длинный Билл, смущенный своей дерзостью, избегал Колла всю оставшуюся часть дня.
Огастес, удивленный заявлением Длинного Билла, решил избегать в этот день темы брака.