Когда они держали путь на север, Толстое Колено подъехал к Бизоньему Горбу и осмелился задать вопрос.
— Если я откажусь от имени Толстое Колено, каким именем мне назваться? — спросил он.
Бизоний Горб задумался лишь на мгновение.
— Возьми имя Много Снов, — предложил Бизоний Горб. — Имя заставит тебя больше спать. Если ты научишься много спать, ты сможешь стать шаманом.
Пока Толстое Колено раздумывал о достоинствах имени «Много Снов», которое ему понравились, они увидели, что недалеко на западе, на краю низкого холма сидит индеец. Холм был невысок. В действительности это было скорее нагромождение скал. Бизоний Горб немедленно признал лошадь воина, маленького серого мерина.
— Это лошадь Красной Руки, — сказал он. — Почему Красная Рука сидит на этой груде камней?
Никто не знал ответа. Красная Рука был общительным мужчиной, который обычно оставался в лагере, чтобы почаще совокупляться со своими женами. Ему нравилось лежать на мягких лосиных шкурах, пока его жены натирали его тело бизоньим жиром. Он также любил бороться, но его тяжело было бросить, так как его жены сделали его скользким от жира. Как было известно, он никогда не сидел на груде камней вдали от лагеря.
Когда они подъехали туда, где стояла серая лошадь, Красная Рука смотрел в небо. Его тело дрожало. Он не смотрел на них. Он поднял лицо к небу.
— Он молится. Мы должны просто оставить его наедине с его молитвами, — сказал Червь.
Червь очень хотел вернуться в лагерь. Слишком многое он видел во время этого путешествия, что не нравилось ему. Вид Старика страшно расстроил его.
Теперь они были почти дома, а Бизоний Горб снова задерживал его, на этот раз всего лишь из-за Красной Руки.
Задержка слишком много значила для Червя, который не скрывал своего нетерпения, забывая, что Бизоний Горб тоже мог быть нетерпеливым. Прежде чем Червь осознал опасность, он почувствовал сильный толчок. Бизоний Горб повернулся к нему. Он не поднял свое копье и не натягивал лук, но в его глазах Червь увидел свою смерть.
— Я хочу, чтобы ты подождал, пока Красная Рука не закончит свою молитву, — сказал он. — Он, возможно, захочет поговорить с тобой. Он не пришел бы так далеко для молитвы, если бы это не было важно. Как только он закончит, мы все поговорим с ним, а после этого поедем домой.
Червь с трудом сдержался. Он не любил, когда его поправляли. Красная Рука был человеком без положения. Вероятно он просто сидел на груде камней и молился, потому что его бросила жена. Хотя верно было и то, что Красная Рука дрожал так, как будто прощался с жизнью.
Червь взял себя в руки и ждал. Толстое Колено поймал мышь и вместе с другими юношами развлекался некоторое время, ловя ее чашкой и выпуская только затем, чтобы поймать ее снова, прежде чем она успевала добраться до норки.
Наконец Красная Рука перестал так дрожать. Его глаза были обращены к небу. Он видел только то, о чем была его молитва. Когда он опустил голову и увидел, что несколько человек ждут его, то сильно удивился.
— Я приехал сюда, чтобы молиться, — сказал он.
Могло показаться, что он не думал говорить больше. Он встал на ноги, передвигаясь как старик, и сел верхом на свою серую лошадь.
— Ты нашел новое место, чтобы молиться, — заметил Бизоний Горб. — Многие людей считают, что хорошие места для молитвы есть в каньоне.
Он пытался быть вежливым. В конце концов, молитвы для человека были серьезным делом. Бизоний Горб сам выбрал труднодоступное место на высокой скале, когда молился об успехе великого набега. Красная Рука имел полное право молиться на груде камней, если он хотел. Бизоньему Горбу было просто любопытно, почему он выбрал это нагромождение камней в качестве места для своей молитвы.
Красная Рука хотел сменить тему разговора. Молиться на груде камней его заставило то, что на нем была кровь одной из его жен. Они совокуплялись в то время, когда она стала нечистой. Когда он отвалился от своей жены и увидел на себе кровь, то так расстроился, что вскочил на свою лошадь и покинул лагерь. Красная Рука уже не был юнцом. У него было четыре жены, и он совокуплялся с ними очень часто, но никогда прежде этого не происходило с женой тогда, когда у нее отходила кровь.
Жену, с которой это случилось, звали Высокий Кролик, за то, что она очень высоко прыгала во время танца — ее ноги были тонкими, как у зайца. Высокий Кролик не была нескромной женщиной. Фактически, она была самой стеснительной из его жен. Она настаивала на полном уединении, прежде чем позволяла Красной Руке лечь с нею. Высокий Кролик тоже была испугана такой оплошностью. Она быстро убежала к своей матери, чтобы узнать, какова будет ее дальнейшая судьба. Иногда женщин изгоняли из племени или даже убивали за то, что они отдавались мужчинам в нечистый период.
Красная Рука не знал, что именно сказала ей мать, так как он немедленно покинул лагерь и с тех пор не возвращался. Как только он приехал к ручью, он многократно вымылся, хотя знал, что купание ничего не даст. Нечистая кровь попала вовнутрь, откуда он не мог ее вымыть. Он полагал, что скоро умрет. Он хотел как можно больше молиться, прежде чем наступит конец, и нагромождение камней показалось ему столь же подходящим местом, как и любое другое. В его понятии контакт с нечистой кровью означал смерть, и он поспешил к этому месту и стал молиться. Вокруг нагромождения камней свернулись несколько гремучих змей, но они уползли вскоре после того, как он здесь появился.
Вероятно, даже гремучие змеи знали о том, что он нечист, и торопились в свои норы, чтобы быть подальше от оскверненного.
К удивлению Красной Руки смерть не наступала. Теперь Бизоний Горб, лидер великого набега, натолкнулся на него и, казалось, счел забавным то, что он принял решение молиться на груде скал. Конечно, Бизоний Горб не знал о страшном событии, которое случилось в палатке Красной Руки.
Красной Руке хотелось бы перемолвиться парой слов с Червем о нечистой крови, но Червь ему никогда не нравился. Вероятно, если бы он узнал о крови, он просто сказал бы ему уйти и умереть.
Учитывая это, Красная Рука подумал, что лучше всего ему поговорить о чем-то другом, а не о причине выбора им молитвенного места. Бизоний Горб не зря был великим вождем. Он мог узнать из других источников, что Красная Рука пришел к нагромождению скал потому, что был нечист.
— Пинающий Волк вернулся, — начал разговор Красная Рука. — Он сильно ослабел, когда нашел нас, и видит двух оленей там, где есть только один.
Бизоний Горб не обеспокоился проблемой Пинающего Волка со зрением.
— Где Бизоний Конь? — спросил он.
— Я этого не знаю, но самое плохое, что Три Птицы не вернулся, — ответил Красная Рука. — Черный Вакейро забрал его.
— Если он забрал Трех Птиц, то как ушел Пинающий Волк? — спросил Бизоний Горб.
Только теперь Красная Рука понял, что он знает о том, что произошло с Бизоньим Конем — он в мыслях вернулся к началу истории. Он так был расстроен из-за своей нечистоты, что не мог сложить последовательность событий. Теперь он внезапно вспомнил о Бизоньем Коне. Апач говорил о нем Скользящей Ласке. Сам апач услышал эту историю от странника.
— Подожди, я был погружен в свою молитву и забыл об этом, — ответил Красная Рука. — Они поджарили Бизоньего Коня в большой яме, но перед этим отрезали ему голову и приготовили ее где-то в другом месте. Целая деревня ела его. Я думаю, что голову съел Аумадо. Они также захватили Большого Коня Скалла и подвесили его в клетке.
— Я хотел узнать о Пинающем Волке, — напомнил Бизоний Горб, не проявляя нетерпения.
Он понял, что ум Красной Руки в расстройстве. Красная Рука говорил торопливо, хотя не было никакой необходимости торопиться.
— Аумадо действительно поймал Пинающего Волка, — сказал Красная Рука. — Он привязал его к лошади, и лошадь затаскала его почти до смерти. Но Большой Конь Скалл освободил его.
— Что Аумадо сделал с Тремя Птицами? — спросил Червь.
— Есть некоторые сведения о Трех Птицах, но я не знаю, правдивы ли они, — ответил Красная Рука. — Апач сказал, что Три Птицы улетел с Желтого Утеса. Он не хотел входить в клетку, куда они посадили Скалла.
— Я не думаю, что Три Птицы мог улететь, — сказал Бизоний Горб. — Я сам спрошу об этом Пинающего Волка. Он может знать больше, чем тот апач.