— Может быть, но после того, как лошадь тянула его, он видит двух оленей там, где есть только один, — ответил ему Красная Рука.
Во время поездки домой Бизоний Горб поинтересовался мнением Червя о рассказе Красной Руки, но Червь оказался не слишком полезен. Он был раздражен тем, что Пинающий Волк отвел Бизоньего Коня в Мексику на съедение целой деревни.
— Мы сами могли бы приготовить его в яме, — сказал Червь. — Мы могли бы съесть его так же быстро, как и та деревня.
Позже, в лагере, Бизоний Горб сообщил о претензии Червя Пинающему Волку. Последнему в это время одна из его жен смазывала жиром волосы.
— Червь считает, что ты должен был позволить нам самим съесть Бизоньего Коня, — сказал Бизоний Горб.
— Если бы Червь украл его, то он мог бы съесть его, но его украл я, и я хотел отвести его в Мексику, — ответил Пинающий Волк. — Во всяком случае, апачи — лгуны. Бизоний Конь может быть все еще жив.
Бизоний Горб видел, что Пинающий Волк находится в сварливом настроении. Он собирался немного подразнить Пинающего Волка — ведь этот человек пропустил великий набег — но решил не трогать его, главным образом, потому, что он стремился увидеть Жаворонка и других своих жен. Толстое Колено поехал вперед, чтобы сообщить им о его приезде, поэтому они, вероятно, приготовят что-нибудь вкусное. Он был голоден.
Пинающего Волка он мог подразнить в любое время.
— Как насчет Трех Птиц? — спросил он прежде, чем отправился к своей палатке. — Ты считаешь, что он тоже все еще жив?
На это Пинающий Волк просто покачал головой.
Он не думал, что Три Птицы был жив, и от этого испытывал скорбь.
— Я не хотел, чтобы он ехал в Мексику, — сказал он Бизоньему Горбу. — Я сам собирался отвести лошадь. Я хотел, чтобы Три Птицы ушел домой, но он все равно поехал со мной. Он хотел проявить храбрость.
Хотя Бизоний Горб всегда считал Трех Птиц глупцом, то, что он сделал, было несомненно очень храбрым поступком.
— Его желание исполнилось, — сказал Бизоний Горб. — Он проявил храбрость. Когда твои глаза станут здоровыми, мы когда-нибудь споем о нем.
30
Дикая черная корова, появившись из чащи мескитового дерева и чапараля, бросилась на них и глубоко пронзила рогами бок лошади Дитса, еще до того, как рейнджеры успели понять, с каким животным они имеют дело. Лошадь пронзительно заржала и упала, сбросив Дитса почти под корову, концы рогов которой покраснели от лошадиной крови. Корова опустила свою голову, когда Колл и Гас почти одновременно выстрелили в нее. Пули попали корове в колени, но не убили ее. Даже на коленях она попыталась добраться до Дитса, и он добил ее выстрелом в голову.
Дитс дрожал, как от удивления, так и от испуга. Из разорванного бока лошади хлестала кровь.
— Моя лошадь умирает, — произнес ошеломленный Дитс.
— Да откуда она взялась? — спросил Пи Ай.
Он помнил только то, как черная стрела с короткими сверкающими рогами с треском выскочила из кустарника. Больше он ничего не успел заметить.
— Она выскочила оттуда! — ответил Огастес, указав на то, что, казалось, было непроходимым тернистым кустарником. Мескитовое дерево и чапараль росли из твердого покрова зеленой опунции.
— Может быть, она бешеная, — решился высказаться Стоув Джонс. — Я жил рядом с коровами всю свою жизнь, но никогда не видел, чтобы корова нападала на толпу людей, как сейчас.
— Радуйтесь, что это был не один из сильных маленьких черных быков, — сказал Ли Хитч. — Один из маленьких черных быков завалил бы примерно половину из нас.
— Вы не смогли бы убить быка револьверной пулей, — добавил он. — Даже десятью револьверными пулями.
Через пару миль — Дитс теперь ехал вдвоем с Джейком Спуном, у которого была самая крепкая лошадь — они натолкнулись на трех маленьких черных быков, которых описывал Ли Хитч. Все рейнджеры достали свои ружья, ожидая нападения, но быки только рыли ногами землю и фыркали.
Затем, когда они собирались остановиться, чтобы выпить кофе и съесть немного бекона, из кустарника позади них выбежала вторая корова. На этот раз рейнджеры были начеку, но все равно потребовалось три выстрела из ружей, чтобы свалить ее.
В середине дня это произошло в третий раз. Красная корова выскочила и напала на них, выдыхая пену и рев. На сей раз выстрелили все рейнджеры, и корова упала.
Колл, будучи сильно пораженным агрессивностью диких коров южного Техаса, намеревался обговорить эти события с Огастесом отдельно, когда они станут лагерем.
Гас Маккрей не мог ждать секретных разговоров. Они находились всего немного южнее Сан-Антонио и уже трижды подверглись нападению, потеряв одну лошадь. Они не встречали ранчо или владельцев ранчо, которые могли бы проконсультировать их по вопросам поведения коров, с которыми они сталкивались. Рейнджеры были сейчас более раздражительными, чем когда пересекали Команчерию. За этот день они дошли до того, что стали бояться скота больше, чем индейцев. И это был тот самый скот, сотни голов которого они должны поймать и доставить в Мексику.
— Это бессмысленное путешествие, — сказал Гас. — Как мы собираемся отогнать тысячу голов скота тому старому бандиту, если мы вынуждены стрелять в любую проклятую корову, которую мы видим?
Колл понимал это. Было очевидно, что им поручили трудную миссию.
— Должен же быть домашний скот здесь где-нибудь, — ответил он. — Есть ранчо южнее, большие ранчо. Они регулярно отправляют рогатый скот в Новый Орлеан, я слышал. Суда прибывают в залив Матагорда. Там никогда не стреляют в коров. Там должны быть ковбои, которые знают, как обращаться с этим скотом.
Рейнджеры слушали молча, но его слова произвели меньшее впечатление по сравнению с их воспоминаниями о безумных, выдувающих пену коровах.
— Домашний скот не должен проявлять враждебность, — прокомментировал Стоув Джонс.
— Мы борцы с индейцами, Вудро, — отметил Огастес. — Борцы с индейцами и преследователи бандитов. Мы не вакейро. Если бы я зашел в одну из этих чащ следом за коровой, то был бы счастлив, что не поцарапался до смерти. Мы точно также можем попытаться отогнать на юг тысячу оленей. По крайней мере, олени не бросаются на тебя.
— Этот проклятый губернатор снова подставил нас, — добавил он с отвращением.
Колл не мог не согласиться. Губернатор Пиз дал им цветистое письмо, чтобы показать его владельцам ранчо в южном Техасе. Письмо гарантировало владельцам ранчо компенсацию со стороны штата Техас за рогатый скот в количестве, достаточном, чтобы собрать стадо в одну тысячу голов.
Цена за голову, однако, не была названа.
Когда Колл указал на это губернатору Пизу, губернатор только пожал плечами.
— Наши южные техасцы настоящие патриоты, — ответил он. — Они будут рады позволить вам взять немного скота, если это поможет вернуть нашего героя.
— Поговорите с капитаном Кингом, — добавил он, в это время два измотанных клерка следовали за ним вокруг все время, надеясь привлечь его внимание. — Капитан Ричард Кинг. Он поможет вам. Я думаю, что проклятый старый черный бандит успел украсть у него много скота.
— Где нам найти капитана Кинга? — спросил Огастес. — Я никогда не встречал этого человека.
— Да просто спросите, капитан Маккрей, просто спросите, — ответил губернатор Пиз. — Капитан Кинг известен на побережье.
Офис губернатора был шумным в тот день. Помимо клерков и пары военных было три скамьи, заполненные законодателями, и все они, очевидно, надеялись на аудиенцию у губернатора. Многие из них выглядели пыльными и пьяными.
— Посмотри на этих замшелых сенаторов, — сказал Огастес, когда они покидали офис. — Возможно, нам надо сменить работу, Вудро. Мы могли придумывать законы вместо того, чтобы выполнять их.
— Я едва умею читать, — напомнил ему Колл. — Я буду никчемным в законотворчестве.
— Да ведь тебе и не надо читать, — сказал Гас. — Мы можем нанять клерка, который будет заниматься бумагомаранием. Для того чтобы выдумать законы, нужен здравый смысл. Я мог бы, вероятно, выдумать законы лучше, чем все это полупьяное стадо.
— Может быть, — ответил Колл. — А может и нет.