— Ну, что застыл? — Пацюк прищурил глаз на ошарашенного действом Вакулу, того аж подкинуло. — Встал, взял и понёс!
— З-зачем? К-куда? — выдавил бедолага.
— Назад к Солохе, куды ж ещё. А зачем — Луна скажет. БЕГОМ! — под громовой хохот Пацюка Вакулу с моим мешком спиной вперёд вынесло за распахнувшуюся дверь. Силён дед…
— Фу-у-у… — слегка опамятовавшийся на холоде Вакула потряс головой. — Чуешь… Луна, да? Ты там?
Он осторожно тряхнул мешок.
— А куда я денусь? — я поёрзала, устраиваясь поудобнее.
— А ты правда поможешь мне добыть черевички?
— Правда. Слово принцессы тебя устроит?
— Ты — принцесса?! Ого… бывают конячьи принцессы?
— Я вообще-то пони. Ещё точнее — я аликорн. Пони, владеющая сильными чарами. И я очень издалека, а сюда меня принёс… один приятель твоей знакомой Солохи. Вот помогу тебе, и буду думать, как обратно домой попасть. Может, тогда уже ты мне помочь сможешь.
— Та я б с радостью, ежели черевички добудем… только я в колдовстве ни тпру, ни ну. Это к тётке Солохе, она толк знает.
— Не боись, с чарами я сама разберусь, а вот пожить здесь, может статься, мне надо будет несколько дней. Сам понимаешь, синие говорящие конячки здесь не водятся.
— А, так вот зачем мешок, — смекнул кузнец, подкинул меня повыше на закорки и потопал вперёд. — Ох и заморочили ж вы мне голову, аж не допёр. Ладно, коли надо — я тебя спрячу. А как черевички добывать будем?
— Того самого приятеля Солохи запряжём. Он мне дорогу укажет, я ж тут не местная. Где у вас что, не знаю. Вот путеводной грифонской звездой кочевой и поработает.
— А ну как не захочет? — озаботился Вакула, хрустя утаптываемым снегом.
— Захочет, — я предвкушающе улыбнулась. — Иначе я ОЧЕНЬ сильно огорчусь, а огорчать меня — дело крайне неблагодарное, уж поверь.
— Ясно… Слухай, а у вас там все лошади… то бишь, эти, пони, синие? А то я уж подумал, белая горячка догнала, хоть и опрокинул всего чарку сегодня.
— И вот почему все меня принимают за похмельный глюк, а? Нет, Вакула, у нас там все разноцветные. Пони бывают разные, синие, жёлтые, красные.
— Вот так диво... — Вакула цокнул языком. — Весело у вас там, я погляжу.
— И не говори. Дивный народ... Ладно, мы где?
— Ко двору Солохи аккурат подходим.
— Тогда неси меня прямо в сарай. Солоха нашего клиента туда сволокла, помнится. Сразу и обсудим.
— Ладно, помоляся… С богом, — Вакула отворил калитку и двинул к сараю.
— Куда ж без меня, — проворчала я, пытаясь вытащить подвернувшийся под ногу хвост. Скрипнули петли. — Эй, Вакула, только ставь мешок осторожней, круп у меня не казённый!
— Ага, понял. А только нет тут никого. Во, сама погляди. — Мой мешок аккуратно приземлился и я высунулась наружу. Вот честно, я скоро стану мастером маграме — каждый раз магией этот ляганый шнурок завязывать-распутывать, блин понячий!
Так, что тут у нас…
— Как это нет? Вот, смотри. — Очередной мешок в углу поднялся, развязался и вытряхнулся.
— Свят-свят… — мой кузнец попятился, опять крестясь. — Чёрт! Настоящий!.. Ну… Ай да Солоха… от же бисова баба, а? Чёрта — и того повязала.
— Он самый. — Я ласково заглянула в испуганно заморгавшие глазки обладателя пятачка, сейчас смахивающего на мохнатую колбасу.
Повязали его и впрямь на совесть, только моргать и горазд, да тряпку жевать, в рот запиханную. Магией выдрала из посеченной колоды здоровенный ржавый и зазубренный тесак. Два сверхзвуковых колдовских шарика с зуболомным визгом прошлись пару раз туда-сюда по лезвию, доведя его до бритвенной остроты, и хищно блеснувший полированный металл отразил лунный блик из небольшого окошка прямо в вылезающие на лоб глаза нечистика. Моя нежная улыбка его добила — мохнатая гусеница с мычанием попыталась улепетнуть ползком.
— Нет-нет, не так быстро, — я вернула уползага на место испытанным методом приснопамятной Солохи — за хвост. — Ну что, недруг мой нелюбезный, покалякаем о делах наших скорбных…
Сверкнувший тесак с жутким хрустом врубился в колоду в миллиметре от натянутого хвоста. Трясущийся нечистик закатил зёнки и сполз в обморок, Вакула крякнул и сбил на затылок шапку.
— Эк ты его… Сурово.
— Ничего, оклемается, — я принесла чарами пригоршню снега и плюхнула чёрту на физиономию. О, процесс пошёл, ишь как задрыгался, болезный.