- А если я уговорю князя Владимира разрешить вам княжить в городе Полоцке? - улыбнувшись, спросил Торвальд.
- Что ж, если ты уговоришь моего отца, то я перееду в Полоцк, - махнув рукой, сказал князь Изяслав.
А после Торвальд отправился в далёкий Киев. Оказалось, что с князем Владимиром Ясно Солнышко было не так-то просто встретиться. И тогда проповедник организовал встречу, через новую жену князя Владимира, византийскую принцессу Анну, с которой Торвальд познакомился во время путешествия в Константинополь. Я даже не могу себе представить, кто ещё на Руси в тот момент мог осмелиться поехать к князю Владимиру, чтобы просить за князя Изяслава и Рогнеду.
Перед тем, как войти в княжеский терем, Торвальд отпустил ворона. Охранник терема, норвежец по происхождению, с интересом наблюдал, как ручной ворон сел на крышу одного из домов напротив.
И вдруг у стражника волосы стали дыбом, когда ручной ворон громко произнёс норвежскую поговорку:
- И маленькая кочка большой воз может своротить! - сказал ворон по-норвежски, медленно прохаживаясь по крыше. А затем, к ещё большему удивлению охранника, ворон начал произносить молитву.
В это время киевские дружинники ввели Торвальда к Владимиру. Разговор обещал быть не из легких. Торвальд застал князя Владимира сильно раздражённым. Киевский князь был разодет в дорогие ткани и сверкал драгоценными камнями. Торвальд же был одет в простой серый плащ и предстал перед князем спокойным и невозмутимым. Лишь перебирание в правой руке четок из какого-то полупрозрачного фиолетового камня выдавало в Торвальде оживлённые размышления.
- Как ты посмел явиться ко мне с разговором о моём сыне Изяславе и городе Полоцке. Если бы не моя жена из Византии, я бы давно уже приказал бросить тебя в поруб или пытать, а потом убить. Ты находишься на моей земле, твоя жизнь полностью в моей власти. Да как у тебя вообще могла появиться идея прийти ко мне с советами и нравоучениями, ко мне, киевскому князю и правителю всех русских земель! - закричал князь Владимир и при последних словах многозначительно поднял правую руку вверх.
Но, несмотря на крик и угрозы князя Владимира, Торвальд как и прежде оставался невозмутим, даже казалось, что он смотрит на раздражённого князя Владимира с какой-то молчаливой насмешкой.
- Светлейший князь, за свою жизнь мне пришлось увидеть множество знатных людей: баронов, герцогов, графов, королей. Многие из этих людей, наделённых властью, были моими друзьями, пленниками и даже слугами. Когда я был в Саксонии, то мне повезло увидеть там германского императора, самого Оттона Великого в пике его могущества, и там же я общался с родственниками императора, которые принимали меня как равного.
Во время путешествия в Иерусалим я сталкивался с мусульманскими правителями. А находясь в Константинополе, я общался с императором бескрайней Византии - Василием. Познакомившись со столькими правителями, я не испытываю страха при встрече с Великим князем Киевским.
В моем нынешнем положении, когда я хочу провести оставшуюся часть жизни в молитвах и служении Богу, поруб для этого может оказаться не худшим местом. Смертью или пытками меня также не запугать, я уже давно готов их принять, если на то будет воля Божья, - спокойно ответил Торвальд.
- Прикрываешься чужими именами? Я князь Киевский, меня опасается и сам византийский император. На моей стороне войска и корабли, безграничные земли и богатства всей Руси. А ты кто такой, чтобы давать мне советы? - гулко произнёс князь Владимир.
- Ещё недавно, светлейший князь, вы были изгнанником, а все эти земли, войска и корабли принадлежали вашему брату. Вы, ваша светлость, словно находитесь в гостях в чужом богатом доме, пользуетесь и восхищаетесь одеждами, яствами и роскошью этого дома. Но вы забываете, что хозяин дома - Господь Бог, а вы в нём только гость. И время заберёт у вас все богатства и власть, ничего не останется. А на моей стороне правда, она намного ценнее, потому что нетленна, и время у меня её не отнимет.
От слов Торвальда настроение князя Владимира изменилось, казалось, князь стал спокойнее. Владимир с удивлением смотрел на чётки в руке Торвальда, которые в начале их разговора были фиолетового цвета, затем, играя разными переливами, их цвет поменялся на красный и, наконец, во время рассуждений Торвальда о готовности принять смерть, камни, из которых были собраны чётки, стали жёлтого цвета.
- Вижу, ты отважный человек, мне рассказывали, что в Исландии берсерки в бешенстве грозились разорвать тебя на куски и крошили скалы возле тебя. Всё живое в округе оцепенело от ужаса, но ты невозмутимо продолжал молиться. Наверняка у тебя заготовлена целая речь в защиту моего сына и бывшей жены. Но прежде, чем я её выслушаю, ответь мне на один вопрос, - при этих словах князь Владимир посмотрел в глаза Торвальду, который символически поклонился, но не отвёл взгляда, а князь Владимир продолжил: - Правду ли говорят, что ты, Торвальд, обладаешь даром внушения?