После всего этого я сбросил рубашку, брюки, носки и туфли и набросил на плечи халат.
— Хочешь кофе?
— Ммм, было бы неплохо, — ответила Энни. — Я совсем обессилела. А ты доволен?
— Ну, я тоже чувствую себя как выжатый лимон, если тебе это поможет.
Я прошел на кухню и включил чайник, потом поставил музыкальный диск, чтобы заглушить наше «воркование», и вернулся в спальню. Энни с нескрываемым интересом читала сообщения, присланные Карен с новостного блога.
— На собраниях я никогда не видела ее с этой стороны — Карен всегда казалась предельно сдержанной особой.
— Видела бы ты ее спальню. Там можно найти самые разнообразные игрушки для сексуальных забав. Хотелось бы знать, что она носила под строгими костюмами, в которых ты ее видела. — Я познакомил Энни со вкусами Карен в отношении нижнего белья и с удовольствием увидел, как взлетели ее брови при виде снимка, на котором красовались трусики с вшитой сзади затычкой для анального отверстия. — В конце концов, может, она и в самом деле была невыносимо скучной.
— Никогда бы не подумала!
— В том-то все и дело. Теперь совершенно ясно, что внутри происходит совсем не то, чем вы занимаетесь в наружном круге. Тебе придется постараться, чтобы не потерять голову, ладно?
— Конечно, Билл. Я смогу о себе позаботиться.
— Уверен, что сможешь. Только не торопи события. Эти люди явно не новички в деле изменения сознания, и тебе нельзя ни на минуту забывать о том, кто ты и кого ты изображаешь. Не жди, что это будет легко, иначе не миновать беды. Ты меня понимаешь?
— Да, Билл, понимаю. Как насчет того, чтобы повторить?
Она забавно пошевелила бровями.
— Почему бы и нет? Я парень крепкий.
Я снова начал раскачивать кровать, и Энни тотчас ко мне присоединилась. От ее стонов я ощутил, что покрываюсь испариной под халатом, да и Энни, казалось, испытывает подлинное удовольствие. Но это баловство не для нас. Негоже спать с партнером по работе.
На следующее утро, пока Энни принимала душ, я вышел за утренними газетами. На третьей странице было то, что я искал: «Местная учительница скончалась в своей постели». Согласно статье, Карен Томас, тридцатидвухлетняя учительница из школы Святого Бенедикта, в субботу утром была найдена мертвой в своем доме. Обнаружил женщину ее знакомый, с которым она договорилась пообедать, обеспокоенный оставшимся на крыльце молоком и задернутыми шторами. Причиной смерти был признан сердечный приступ, ничего подозрительного полиция не обнаружила.
Я показал статью Энни, и, казалось, она очень удивилась. Я думаю, первые несколько секунд она пыталась убедить себя, что это простое совпадение. Но попытка не удалась, и Энни, выскочив из-за стола, помчалась в ванную комнату, где ее буквально вывернуло наизнанку.
Я не спеша последовал за ней.
— Ну вот, с этим мы разобрались, и теперь ты сможешь занять ее место.
— Но как? Ты всю ночь провел со мной. Когда ты?..
— В понедельник. Ей потребовалось немало времени, чтобы яд подействовал.
— А как ты это сделал?
— Я ввел в ее кровеносную систему одно снадобье, от которого в обычных условиях ее пульс ускорился бы до опасного предела. Поскольку реакция наступила в тот момент, когда ее сердце и так билось учащенно, организм не выдержал нагрузки. Бедная женщина, у нее оказалось слабое сердце.
— Значит, никакой связи с нами?
— Конечно нет. — Я даже сумел удержаться от оскорбленного вида. — Я профессионал, Энни. Помнишь: не оставлять следов?
— А ее обязательно надо было убивать?
— А чего ты от меня ожидала? Чтобы я упаковал ее и отправил на пару недель на Багамы? Если бы они знали, кто мы, они поступили бы точно так же, и чем скорее ты это уяснишь, тем лучше. Игра идет всерьез, Энни. Так всегда было, и так будет. Они убивают нас, мы убиваем их, а общество даже не подозревает о ведущейся борьбе. А теперь соберись с мыслями и постарайся выглядеть хорошо для всех окружающих — нельзя забывать о том, что за нами могут следить.