забит мусором, не считая двух передних сидений, которые, очевидно, были освобождены от него
несколько минут назад. На задних же сиденьях в окружении банок из-под газировки сидели
четыре манекена, все четверо – без голов. У одного не было руки, у другого – кистей рук, но все
они сидели ровно, точно пассажиры в такси, ждущие, когда их отвезут к месту назначения.
- Нормально, - ответила я, гадая, что за чудака послала за мной тетушка. В зеркале заднего вида
мелькнуло мое отражение, и я с удивлением поняла, что практически забыла, как теперь выглядят
мои волосы. Они такие… черные. На мгновение я даже не узнала себя. Норман завел мотор, и мы
выехали на пустую широкую улицу.
- Так, - протянул он, - это больно?
- Больно – что?
Норман взглянул на меня и коснулся пальцем своего правого уголка рта.
- Вот эта штука. Больно с ней?
Я провела языком по внутренней стороне проколотой верхней губы, коснувшись тонкого
металлического колечка. Пирсинг был сделан примерно месяц назад, но мне уже казалось, что он
был у меня целую вечность.
- Нет.
- Ого, - снова сказал он. – А выглядит совсем не так.
- Не больно, - твердо повторила я. Больше Норман не спрашивал.
Остальную часть дороги мы не разговаривали. Я разглядывала салон машины – помимо
обезглавленных манекенов здесь было как минимум двадцать пластмассовых зверушек,
заботливо выстроенных в ряд на приборной панели, и пара огромных красных игральных кубиков,
свисающих с зеркала заднего вида.
- Милая машина, - пробормотала я себе под нос. Должно быть, Норман был любителем всего…
хм, необычного.
- Спасибо, - весело откликнулся он, дотронувшись до маленького красного жирафа, стоящего на
приборной панели. Он, что, решил, что я это серьезно сказала? – Работа, знаешь, еще в процессе.
Мы свернули на грязную дорогу и миновали несколько домов, проехали до конца улицы и,
наконец, остановились перед большим белым домом. Чуть дальше начинался пляж – золотистый
песок, сияющая вода и три белых лодки, стоящих у причала. Норман дважды нажал на гудок.
- Она уже ждет тебя, - пояснил он, выходя из машины. Он открыл передо мной дверь и, подождав,
когда я выйду, вытащил степ-платформу. Он галантный умник – или что?
- Спасибо, - сказала я, решив, что все-таки да.
Крыльцо дома Миры было, как из старого фильма о Южной Америке – широкое и длинное,
обегающее практически весь фасад дома, и, глядя на него, я заметила две вещи. Первое - старый
велосипед, прислоненный к стене под окном. Он напоминал кадиллак из гангстерского фильма –
черные колеса, а сам ярко-красный. В металлической корзине лежала пара солнцезащитных
очков в черной оправе. Второе – маленькая табличка, приклеенная над звонком, а на ней самым
простым шрифтом выведено: «ЗВОНОК». Для полной уверенности рядом была подрисована
стрелочка, которая указывала, как думаете, куда? Правильно, на звонок. В какой это странный
мир меня угораздило попасть?
- Норман? – донесся из дома женский голос. – Это ты?
- Да! – отозвался Норман, поднимаясь по ступенькам. – Поезд пришел вовремя, в виде
исключения.
- Я опять не могу его найти, - пожаловалась женщина. Должно быть, моя тетушка Мира. Ее голос
звучал так, как если бы она быстро ходила по дому – то приближался, то затихал. – Он был здесь
все утро, но теперь его и след простыл…
- Я поищу, - Норман застыл на крыльце и покрутил головой. – Далеко он не уходит. У него,
наверное, опять проблемы с этой собакой.
- Проблемы? – переспросила я.
- И большие, - указал на меня пальцем Норман, затем снова вернулся к поискам чего-то или кого-
то. Да что тут происходит вообще?!
- Коли с тобой? – позвала тетушка Мира. Голос приблизился.
- Да, она тут.
Я думала, что дверь в дом откроется, но этого не произошло.
- Терпеть не могу, когда он так делает! – воскликнула Мира, ее голос снова стал тише. Я
посмотрела на Нормана, который разглядывал крыльцо.
- Мы найдем его, не беспокойся, - отозвался он.
Я продолжала стоять на месте. Судя по всему, тетушка была так же рада видеть меня, как и я –
приехать сюда. Пожав плечами, я опустилась на траву рядом со своими сумками и подтянула
колени к груди. Из кустов рядом послышался шорох, и оттуда вылез самый толстый кот, какого я
когда-либо видела. Он равнодушно посмотрел на меня и прошествовал мимо, затем развернулся
и запрыгнул прямо мне на колени. На моих черных штанах, жакете и даже футболке немедленно
оказалась кошачья шерсть. Кот снова посмотрел на меня и начал умываться.
- Кот Норман! – воскликнул Норман, и кот неторопливо повернулся в его сторону, дернув хвостом.
- Что? – подняла голову я.
- Нашелся, - крикнул Норман через плечо.
- Да? – последовал ответ из дома.
- Ты должна принести его ей, - сказал Норман мне. – Она сразу же полюбит тебя.
- Я не люблю кошек, - запротестовала я, покосившись на толстого шерстяного монстра,
рассевшегося на моих ногах. Теперь этот котяра громко мурлыкал.
- Кот Норман? – позвала Мира. – Иди сюда, ты, негодник!
- Давай же, - снова сказал Норман. – Принеси его.
С этими словами он медленно направился назад к дому. Кажется, этот парень всегда все делал
медленно. Я встала, взяв кота на руки. Он весил тридцать фунтов, никак не меньше, ровно
столько, сколько степ-платформа и вся эта Кики-белиберда вместе взятая.
- Увидимся позже, - помахал мне рукой Норман, внезапно сворачивая в сторону, чтобы исчезнуть
где-то на заднем дворе.
- Коли? – позвала Мира. Я вошла в дом, прищурив глаза, чтобы разглядеть коридор после яркого
солнечного света. Кот свернулся у меня на руках. – Это ты?
- Мы идем.
Первое, что я увидела, как только зашла в комнату – телевизор. На экране как раз шел какой-то
поединок, и мужчина в плаще и с повязкой на глазах прыгал, пытаясь поймать второго участника,
корчившегося на матах. Когда камера отъезжала от первого мужчины, за его спиной были видны
толпы народу, которые что-то кричали, подбадривая его нападать на жертву. Это что, знак такой?
- Кот Норман! – тетушка Мира вышла откуда-то из-за телевизора и распахнула объятия. – И Коли.
Ну, здравствуй!
Мира была полной, точно такой же, как и моя мама, пока не превратилась в Кики Спарк. У нее
было круглое лицо, а длинные рыжие волосы она забрала в небрежный узел на затылке и
подоткнула его карандашом и ручкой. На ней было старое зеленое кимоно, разрисованное
драконами, широкая белая футболка, черные леггинсы и шлепанцы. Ногти на руках у нее были
выкрашены в ярко-розовый цвет.
- Коли! – снова воскликнула она и, прежде чем я успела сказать или сделать хоть что-нибудь,
тетушка Мира заключила в объятия и меня, и кота. От нее пахло ванилью и скипидаром. – Я так
рада видеть тебя! Ты выглядишь совершенно иначе, так выросла. И похудела! Судя по всему,
мамина программа работает, а? – она улыбнулась.
- Да, - мне в нос попала кошачья шерсть, глаза начали слезиться.
- Плохой, плохой Кот Норман, - сказала Мира коту, который был расплющен между нами, но,
несмотря на это, громко мурлыкал. – И в какую же передрягу ты угодил на этот раз?
Кот чихнул, заворочался у меня в руках и выпрыгнул на свободу, неловко приземлившись на пол.
Видимо, он прыгал не так уж часто, но ему все же удалось отскочить в сторону прежде, чем
хозяйка успела поймать его.
- Вот негодник, - покачала головой она, затем взглянула на меня. – Он просто свет моей жизни, но
все эти его привычки… И он сейчас как будто отдалился от меня, это буквально разбивает мне
сердце.
- Кот, - уточнила я.
- Норман, - поправила она.
- О. Норман, - я неуверенно огляделась. – Ну, он немного чудной, - заметила я.