— И, тем не менее, она не доверилась тебе полностью. Она поручила и мне кое-что сделать, — вспоминая это, мужчина улыбнулся непривычной для таких людей, как он, улыбкой: тёплой, сентиментальной.
— Я знаю об очерке, Калион, — ответил Маркус.
Калион понимающе кивнул.
— Но ты не знаешь о его скрытой сути. Она открылась ещё в тот день, когда Фиона поручила мне эту задачу.
Калион посмотрел на Шерон и поджал виновато губы.
— Извини, девочка, но за тебя сделали выбор. И как бы мои ребята, по моей же прихоти, не старались изменить течение истории, изменить планы самой природы никому не под силу.
— Что ты хочешь этим сказать? – спросил Маркус. В его голове всплывали различные мысли, но ни одна не выступала вперёд.
— Фиона поставила решающую точку в противостоянии природы и технологий. Она взяла на себя эту тяжкую ношу, зная, что Шерон никогда не проникнется многовековой историей их рода, и уж тем более, не послушает её саму.
Она винила во всём себя, потому и не стала делиться с тобой переживаниями и планами, Маркус. Ты бы отговорил её в любом случае. Я же согласился помочь. Как бы там ни было, я всегда был на стороне оборотней, несмотря на то, что никогда им не был. Но, признаюсь, меня задели за живое, когда в открытую Фиона бросила заявление, что именно твой отпрыск, Маркус, тот самый оборотень будет вершить судьбу мира.
Почему он – я не знаю, Фиона мне не сказала. Может, решила отдать тебе должное, ведь ты всегда её поддерживал. Но, если говорить между нами: Кельвин – слабый альфа. Да и беты у него – школьники, — Калион усмехнулся.
Кельвин, слушая монолог Калиона, смотрел на Шерон. И сказанное ему не нравилось. Он чувствовал себя обманутым, использованным и лишённым человеческого и животного достоинства.
Шерон вздрогнула и с её ресниц скатились первые слезинки. Она была в замешательстве, не понимала, что происходит и как ей на всё реагировать. Всё происходящее казалось ей нереальным.
***
Всё произошло слишком быстро, не успев как следует начаться.
Историю своей семьи, Шерон спрятала куда подальше, чтобы ни одно живое существо, будь то оно прямоходящее или ползающее на животе, не смогло найти старую книгу.
Бенуолтерс так и не удалось снять браслет. Но из этого она извлекла урок: не трогай то, что вызывает большое любопытство. С Кельвином её пути более не пересекались, поэтому браслет слился с её рукой и не доставлял хлопот. От Пола также не было никаких вестей, да и Шерон не пыталась найти его. Она по-прежнему жила в двухэтажном доме, который они приобрели уже много лет назад, что девушке начинало казаться, будто это всё было сном. Вот только фотографии на стенах говорили об обратном.
Шерон никогда не думала, что в мире когда-нибудь найдётся спокойное и умиротворённое, лишённое всяких мистеров Рэндельфов место. И вот теперь, когда невидимые космические весы сместились на одно деление вниз, в сторону природы, человечество, привычное несмолкающим гомоном и неприветливой суетой прекратило своё существование.