— Не нянька, но... Пионерлагерь имени Гайдара забыли? — И мягко, дружески добавила: — Идемте лучше домой, девочки... поздно сейчас ездить.
— Я ей говорю, а она... — несмело начала голубая.
— Молчи! Мы вышли из пионерского возраста, товарищ вожатая! — огрызнулась опять оранжевая.
— Приветик будущему мастеру спорта! — сказал Валерий Чиж. — Что это за башенный кран, думаю, маячит перед глазами? А это, оказывается, вы, уважаемая.
— Это ты, малыш? — обернувшись, Вика снисходительно взглянула на него озорными, смеющимися зелеными глазами. — Тебя не сразу и заметишь. Куда это вы собрались?
— Отсюда не видно. Может, составите нам компанию? Как, Игорь Юрьевич?
— Места хватит всем, — Лебедь с деланной готовностью распахнул дверцу «Волги».
— В другой раз. А сейчас поезжайте одни.
— Раз Эйфелева башня не желает... — повернувшись к ней спиной, Чиж галантно пригласил в машину девиц.
Те нерешительно переглянулись, а Вика твердо повторила:
— Девочки останутся здесь.
Чижа взорвало:
— Ты чего командуешь? Проваливай, пока вывеска цела!
Конечно, он это сделал себе на беду. То, что произошло в следующее мгновение, мог бы запечатлеть замедленной съемкой только киноаппарат. При демонстрации появилась бы на экране крупным планом узкая женская рука, которая ловко перехватывает мужскую, выворачивает ее и с силой оттягивает вниз. Лицо Чижа перекашивается, и, взвыв от ярости и боли, он валится за кадр. (Любители самбо оценили бы по достоинству этот великолепный прием.)
Девицы с визгом отскочили и кинулись бежать. Чиж хотел наброситься на Вику, но его приятель почел за лучшее втащить его в машину. Чиж высунул голову со съехавшим на затылок беретом:
— Ты мне еще поплатишься за это, каланча!
Вика не удержалась и показала ему нос. «Волга» умчалась.
Шагая по пустынным улицам домой, Вика злилась, что впуталась в эту историю, но потом вспомнила, как осел на тротуар генеральский сынок, как бежали потом по асфальту с туфельками в руках, сверкая голыми пятками, школьницы, и развеселилась.
«Конечно, меня могли побить, это я легко отделалась. И вообще, — тут она с необыкновенной ясностью осознала внезапно прорезавшуюся, такую простую в сущности мысль, — что могу сделать я одна? Сегодня эти юбчонки не поехали, а завтра?»
На следующий день Вика Гончарова вступила в народную дружину. С той поры в глазах ее появилось новое выражение, в котором причудливо сочетались печаль и решимость. Ей было бесконечно грустно наблюдать темные стороны жизни, с которыми теперь приходилось сталкиваться, — тем самоотверженнее кидалась она в бой. Ребята в дружине полюбили ее и называли полным именем — Виктория, им нравилось это гордое слово, означающее по-русски «победа».
3
Обитая железом тяжелая дверь отворилась, и, раздвинув зеленую портьеру, в комнату вошел Вадим.
— Не помешаю?
— Заходите, заходите, Вадим Аркадьевич. Здравствуйте!
Вика, немного волнуясь, как всегда в присутствии симпатичных ей рослых мужчин, поднялась ему навстречу. Они обменялись крепким рукопожатием и сели рядом на диван.
От Вики не ускользнул землистый цвет лица Сырцова, но она не стала расспрашивать, а, поглядывая на него своими зелеными глазами, заговорила о вчерашнем концерте.
— Я не разбираюсь в тонкостях, — и щеки ее слегка порозовели, — но мне очень понравилось. Как будто силы у тебя удваиваются и смерти совсем нет. Как вы считаете?
Конечно, ничего менее подходящего нельзя было придумать. Вика сразу спохватилась, беспокойно взглянула на его бледное, отечное лицо, на воспаленные от бессонницы глаза и постаралась перевести разговор на другую тему.
Вадим заинтересовался результатами поисков в других партиях, где тоже искали исходное сырье для минеральных удобрений. Вика пересела на свое рабочее место за стол, уставленный приборами, стала листать журналы анализов.
— Алунитов кондиционных так нигде и не нашли, так, крохотное месторождение в верховьях Тулунги. Зато Горохов обнаружил очень богатые выходы марганцевых руд в западных отрогах Кедрового хребта. — Вика протянула несколько камушков пиролюзита.
Вадим перекатил их на ладони, одобрительно кивнул и положил обратно.
— Не меньше пятидесяти пяти процентов, — сказал он.
— Пятьдесят восемь, — уточнила лаборантка, и они опять замолчали.
Разговор явно не клеился. Она все думала, как бы спросить его про Зойку, но не станет он, конечно, слушать.
— Где вы, Вадим, устроились после больницы с жильем? — спросила Вика. — Не рано ли выписались?