Служанки-невидимки, возникшие из неоткуда сразу после того, как за Ридом закрылись двери, помогли мне надеть шикарное платье, достойное королевы, не меньше.
Они же соорудили мне высокую прическу, вместо заколок используя длинные иголки.
– Это может пригодиться вам. Такие иглы называют женскими мечами, миледи.
Я позволила девушкам снарядить мою голову «женским оружием», застегнуть на шее изумительной красоты колье, исполненное на заказ одним из мастеров хозяина. Одна из служанок решила оставить две свободны пряди на висках, завив их в прыгающие кудряшки, глаза подвели черным, благо, губы и щеки служанки решили не трогать, посчитав, что бледность мне к лицу, а губы и так достаточно яркие.
Покончив с туалетом, служанки подвели меня к напольному зеркалу в человеческий рост.
– Я не леди, – только сейчас мне удалось высказать то, что уже давно вертелось на языке, а увидев себя в зеркале, на меня снова нашла немота.
Сначала решив, что глаза врут, я долго смотрела на незнакомку в отражении, потом чуть попривыкнув к шикарному зрелищу, позволила себе провести пальцами по корсажу платья, вышитому драгоценными камнями, опасливо дотронулась до колье, считая, что вся эта красота может развеяться, как фантазия.
– Вы прекрасны, – на вдохе прошептала одна из служанок, прижав руки к груди.
Из зеркала на меня смотрело олицетворение васмиоркого народа, потерявшего все за последние пару десятков лет, искупавшиеся в собственной крови и боли.
Алое платье от затейливых длинных рукавов, расходящихся книзу и расшитого корсажа, плавно переходит в бордовое к подолу, создавая впечатление кровавой реки, протекающей по нашему королевству. Колье лишь дополняло весь образ. Возможно, все же стоило покрыть губы красным, чтоб завершить образ леди, символизирующую собой смерть, пусть и прекрасную, но смерть. Вот бы мама сейчас видела меня, она бы ни за что не поверила, что ее дочь так нарядили для того, чтоб сделать приманкой. Мама непременно сказала бы, что столь шикарные наряды когда-то носила и она, еще до завоевания Васмиора, до того, как стать рабыней.
Обе невидимки куда-то испарились, я не услышала их шагов, но мгновение назад они еще были рядом, теперь их нет. Моей щеки коснулось что-то холодное и я уже готова была взвизгнуть и начать рыться в волосах в поисках игл, как услышала тихий смешок.
– Само очарование. Только распрями плечи и подбородок выше, помни, ты больше не рабыня. Покажи это всем.
Мне хотелось фыркнуть, совсем как ребенок и отвернуться. Все-таки меня растили иначе, чем Рид себе представляет, меня не учили создавать интриги и гордо вздергивать подбородок, входя в высокое общество. Вообще само наше с ним общение – уже странно, этого не должно было случиться, такие как Рид не опускают взгляд до таких, как я, однако сейчас он крепко держит меня за руку, выводя из покоев, смотрит на меня, как на принцессу. Почему? Под шикарными одеждами скрывается все еще рабыня, зависящая от милости хозяина, пусть мы и решили показать всем, будто я свободна, но это далеко не так. Сеансы с Сэпотором продолжатся, если убийцу не схватят сегодня, то и охота тоже продолжится, так что до полноценной свободы еще очень далеко.
10
– Готова? – Хозяин сжал мою ладонь, пытаясь приободрить. Накануне он силился убедить меня в том, что все, кто будет на празднике – такие же люди, я ничем от них не отличаюсь. Какая мерзкая ложь. Нас разделяет, и очень многое. Прежде всего, происхождение, благодаря которому люди в зале за дверьми, перед которыми Рид меня настойчиво остановил для напутствий, никогда не знали тяжкого труда, им не приходилось убирать нечистоты или жить в постоянном страхе. Да, именно страхе, ведь рабы не знают, чем для них может обернуться плохое настроение хозяина или… случайное столкновение в саду. Уже из-за одного этого мы разные, не говоря о правах, которые есть у знати или богачей. Их нельзя продать, нельзя обменять, с ними нельзя обращаться, как с мусором под ногами. Нет, в этом зале совершенно другие люди, я ничего не представляю об их жизни, а они о моей, между нами целая пропасть, вряд ли ее возможно преодолеть.
Прежде чем войти, Рид взял меня под руку, словно мы пара, будто он представляет меня новому обществу, желая ввести в это странное общество словно новоиспеченную принцессу, заслуживающую уважения. И правда, кто в здравом уме догадается, что под дорогими тряпками скрывается рабыня, мишень, порченая кровь.