– А выйдя из храма, он криво улыбнулся мне и подарил розу, миледи. Идеальную розу, без единого изъяна. – Тирива тяжело сглотнула и потупила взгляд. – Роза, что не вянет и не чахнет, она по сей день хранится в моей комнате.
– Почему ты все это захотела рассказать мне? – Зная ответ, мне все равно хотелось его услышать, прочувствовать.
–Я доверилась чудовищу. Не повторяйте моих ошибок, миледи, – коротко ответила женщина и печально улыбнулась мне в зеркало.
Она оставила меня, уйдя в гостиную, чтоб зажечь свечи на ночь. Долго сидеть на месте я не смогла, подскочив и опрокинув танкетку, посеменила в не удобнейшем платье вслед за служанкой.
– Его зовут Даар. И он не принц, – рыкнула я.
Пусть думает, что хочет, пусть считает меня полной дурой. Но если она правда оказалась здесь не по своей воле, почти так же, как и я, то должна понимать, как важен хоть бы единственный друг и союзник, важен для душевного равновесия, для веры, что не все еще потеряно.
– Вы в этом уверены, миледи? – Холодно спросила Тирива, не поворачиваясь ко мне.
Я застыла на месте, сжимая и разжимая кулаки, совершенно точно пытаясь прожечь дыру в спине служанки. Захотелось завыть, заскулить от обиды и подступившего к горлу страха.
Нет, не уверена. Я ни в чем не уверена.
17
Некоторое время перед входом в зал я набиралась сил и воздуха, чтоб войти. Армада из солдат и трех служанок, включая Тириву за моей спиной, вовсе не утешала. В этот миг мне бы хотелось остаться одной, ссутулить плечи, сгорбиться и дать волю мыслям. Но Глиса тихо кашляет, намекая, что пора, поэтому я заставляю себя гордо расправить плечи, вздернуть подбородок и нацепить на лицо одну из тщательно отрепетированных масок. В последний раз позволяю девушкам оправить платье, проверить краску на лице, поправить сверкающие украшения и тяжело вздыхаю, прикрывая глаза.
Двое солдат открывают массивные двери и тяжело склоняются, пропуская меня вперед. Шаг, еще один, я заставляю себя переставлять ноги и не смотреть на аристократов всех возможных мастей. Вереница служанок продолжает следовать за шлейфом платья, сцепив руки в замок и низко опустив головы. Перед лестницей останавливаюсь, словно увидела грязь и жду, пока кто-то из черни слижет ее или ляжет сверху, чтоб я смогла пройти. Один из приставленных принцем солдат галантно выскальзывает вперед и в смиренном поклоне подает мне руку. Хочется улыбнуться ему, поблагодарить, все же эта была его личная инициатива сопроводить меня в зал, ненадолго став кавалером. В идеале благородную леди должен встретить мужчина у подступов к лестнице, спешно подняться и в легком поклоне головы, галантно предложить руку, они вместе должны спуститься в зал и пройти мимо толпы, вместе остановиться в определенном (отведённом этой паре) месте и начать танец. Вот только для меня мужчины не нашлось. Чаще всего леди получают приглашения от мужчин за недели до предстоящего события с просьбой их сопровождать. Мне приглашений не поступало, следовательно и выбирать было не из чего.
А радоваться инициативе солдата попросту нельзя, да еще и солдата принца, моего официального врага, такое поведение заметят моментально и скорее всего, захотят поговорить об этом в обществе.
Присутствующие заметили меня сразу, но только сейчас, когда я подошла к краю лестницы, многие из них замерли и зацепили взгляд на мне. Все же не каждый из них может позволить себе явиться с такой свитой.
Растягивая момент, я смотрю на них, не опуская головы, свысока, как смотрела бы истинная королева, рождённая, выросшая и воспитанная по всем правилам. Только после подаю руку солдату и позволяю ввести меня в зал со спроектированного балкона (специально ради подобных целей – появиться с шиком. Когда-то король очень любил эффектные появления). При каждом движении с рукавов падает искрящаяся пыльца, облетая вокруг и оседая на пол. Должно быть со стороны я выгляжу, как фея, как нечто неземное и сказочное, однако само платье придает облику некую хищность. Неожиданно меня озаряет: фасон платья не савирийский. Тирива нарядила меня в одежду, популярную в те времена, когда Васмиор был свободен. Должно быть, она не случайно выбрала цвет золота и подобный фасон.
Солдат проводит меня сквозь расступившуюся толпу, выглядит вояка так гордо, как только может, едва ли зубами от радости не сверкает.
– Это честь для меня, миледи, – он поворачивает голову и неуклюже улыбается, будто его лицо свело судорогой.
Я не отвечаю, лишь пуще прежнего вздергиваю подбородок, ведь именно этого от меня ждут, именно это станут обсуждать ближайшие дни после бала. На секунду я задумываюсь, в чем отличие рабыни от королевы. Одна служит хозяину, выполняя то, чего от нее ждут. Другая, – народу, тоже выполняя то, чего от нее ждут. Ни в одном, ни в другом статусе нет и малейшего понятия о свободе. Разница лишь в том, что не придется драить полы и выполнять другую грязную работу, однако придется совершать кое-что более отвратительное, гораздо хуже смердящих отрыжек на полу после пышных застолий в замке, и хуже беспрекословного подчинения тому, кто выше, важнее, тому, что может отнять у тебя все, включая жизнь. К слову, подчиняться хозяину было не так сложно, до определенного момента мы вообще не пересекались, я лишь иногда видела его, да и то, издалека. Но каково будет подчиняться не конкретному человеку, а обстоятельствам, требующим определенного поведения?! Сейчас я постепенно начинаю осознавать, как тяжело не снимать маску, даже наедине с собой, потому что больше нет понятия «наедине». За мной всегда наблюдают: солдаты, слуги, придворные. Вскоре после того, как объявят о коронации – глаз станет больше.