— Мне бы хотелось взглянуть на него, — сказал он.
Она сказала:
— Я в этом не сомневаюсь… Вы принесли мне удачу: на полу — ни единого кусочка пищи, ни одного растяпы-туриста.
Она поднялась и объявила:
— Леди и джентльмены, мы отбываем минут через десять. Прошу вас, не сдвигайте тарелки. Для тех, кто пожелает привести себя в порядок, имеются комнаты отдыха. Затем мы посетим с вами пищевые комбинаты, где изготавливается пища, которую вы только что пробовали.
— Хелло! — весело произнесла Селена.
Землянин обернулся. Он почти мгновенно узнал ее.
— Селена! Я ведь не ошибся — Се-ле-на?
— Правильно! Произнесено без единой ошибки. Вам нравится у нас?
Землянин ответил совершенно серьезно:
— Очень. Ощущаешь все своеобразие нашего столетия. Еще недавно я находился на Земле, уставший от окружающего меня мира, от самого себя. И вдруг я подумал: «Столетие тому назад единственным способом покинуть мир было умереть, сейчас же ты можешь полететь на Луну».
В улыбке его не было веселья.
— А теперь, когда вы на Луне, вы чувствуете себя счастливее?
— Немножко. — Он огляделся: — А где же ваша толпа туристов? Разве вам не нужно присматривать за ними?
— Не сегодня. Сегодня у меня выходной день. Кто знает, может быть, мне хочется отдохнуть денек-другой — моя работа такая нудная!
— В таком случае я очень сожалею, что в свой свободный день вы натолкнулись на туриста.
— Я не натолкнулась на вас. Я вас искала. И довольно долго. Вам не следует бродить одному.
Землянин поглядел на нее с большим интересом.
— Зачем я вам понадобился? Вам нравятся земляне?
— Нет, — ответила она с обескураживающей откровенностью. — Они мне осточертели.
— Однако вы разыскивали меня, хотя нет такой силы на Земле, простите — на Луне, которая заставила бы меня поверить, что я юн и неотразим. Зачем же вы разыскивали меня?
— Затем, что существуют интересы другого рода, а также потому, что вы интересуете Бэррона.
— А кто такой Бэррон? Ваш друг? Или начальник?
Селена рассмеялась.
— Бэррон Невилл. Он больше, чем начальник, и гораздо больше, чем друг. Итак, каковы ваши планы на сегодня? Что мы будем делать?
Они двигались по коридору, вырубленному в молочно-белой скале. Повсюду в сверкающей поверхности стен тусклыми пятнами обозначались вкрапления «лунных бриллиантов» — протяни руку и бери. У нее на ногах, были сандалии, которыми она едва касалась пола. У него — бутсы на толстой подошве, тянувшие его вниз свинцовой тяжестью — иначе каждый его шаг превратился бы в пытку.
Движение по коридору было односторонним. Изредка их обгоняла, скользя, электротележка и почти бесшумно исчезала вдали.
Землянин сказал:
— Каковы мои планы? Планы обширны.
— Вы физик?
— Почему вы спрашиваете об этом?
— Просто чтобы услышать, что вы скажете. Я знаю, что вы физик.
— Откуда?
— Никто, кроме физика, не станет, только вступив на Луну, расспрашивать о протонном синхротроне.
— Вы поэтому меня разыскивали? Потому, что я похож на физика?
— Потому, что этого захотел Бэррон. Потому, что он физик. И потому, что вы показались мне несколько необычным для землянина.
— В каком смысле?
— Если вы ждете от меня комплиментов, я должна вас разочаровать. Просто у меня сложилось впечатление, что вам не нравятся земляне.
— Вы в этом уверены?
— Я наблюдала за вами, когда вы смотрели на других членов вашей группы. Я как-то сразу угадываю вещи такого рода. К тому же, если землянин мечтает остаться на Луне, значит, он не очень жалует землян. Итак, что бы вы хотели осмотреть?
— Ответ на этот вопрос прост. Я хочу видеть протонный синхротрон.
— Только не это. Может быть, потом, когда вы поговорите с Бэрроном.
— Кроме синхротрона, меня мало что интересует у вас. Радиотелескоп находится на другой стороне, насколько мне известно, да и вряд ли я увижу там что-либо новое… Признавайтесь, что у вас не показывают обыкновенному туристу?
— Многое. Водорослевые фермы, например, а не те антисептические производственные цехи, которые мы видели, но сами фермы. Впрочем, запах там довольно крепкий, и я не думаю, чтобы землянину он показался аппетитным. У землян и без того немало неприятностей с нашей пищей.
— Вас это удивляет? Вы когда-нибудь пробовали земную пищу?
— По-настоящему нет. Хотя мне бы она, вероятно, не понравилась. Все дело в привычке.