Когда он нашел пачку сигарет, как не кстати, пустой, сидя в своем 'фольксвагене', в его документах вдруг обнаружилась подписанная программа. И в ней была утверждена работа надзирателем на зимний сезон. Гарри занервничал, и спина напомнила о себе.
Что ты запомнил, Марти?..
Давай же я тебе это расскажу - и опять.
****
Перед ним распахнули ворота, и машина въехала на территорию тренировочного центра. После всего, что случилось в главном блоке, Гарри решил отправится сюда. Больше всего его терзал факт оторванности от своей команды, ведь он даже не знал, как умер Марти, умер ли именно он, и что теперь ждет осенний отряд?
Его тело утратило привычную подвижность, и уже после жутких фантазий на недосказанную историю Мартина Смита он медленно зашагал к площадке. Он остановился возле забора, небольшого, служащего только для отделения проезжающих автомобилей. В этот день было, на удивление, мало дождей, и Гарри наблюдал за осенними разведчиками, занятия которых проходили, к сожалению, под дождь. Он свистит и оповещает об окончании тренировки - такой же Гарри Додж, только ему еще не сообщили ужасную новость, и он не обвинил себя ни в чем.
Гарри свистит, все еще держа руку с часами возле живота. Руди закончил бежать. Впереди видно разговаривающих Марти и Уилла:
- ...Нет я не смогу. Я в конце недели собираюсь к родным.
Тишина, и вдруг:
- Что? К родным, но Марти?..
- Я хочу повидать отца. - Он остановился бы на этом, но на лице старшего Майера прочел, что так и не достиг решения вопроса.
- Да это же будет обязательно...
- Ты точно спросил...
И Гарри направился к корпусу, перестав наблюдать поле. В тот осенний вечер Марти решит, что сможет совместить и тестирование, и встречу с семьей. Гарри вошел в здание и, переступив невидимую черту, потерял свои сомнения и больше не наполнял мысли о произошедшем страхами. Осталось только раздражение и нездоровое внимание к старшине Илиену. Он поднялся на нужный этаж.
Проходил по грязному коридору в поисках нужной двери.
А Марти несколько недель назад примерно в это же время дня гнал из "Овертона" к месту, где он собирался встретиться со своей семьей.
Гарри прошел половину коридора и остановился возле одной из старых облезлых дверей. Это не была дверь, необходимая ему, и она не вела в его кабинет. За ней было пустое помещение с выложенной зеленой плиткой на полу и обоями, что изображали космос. Об этом говорил его бывший напарник - тот, что никогда не убирал со своего стола экседрин - и это слышалось из-за двери...
Как итог, всех в пустыне и в компании взволновало появление...
- Трупа в Северном округе.
****
Папка с бумагами, что должна была стать частью потрясающей речи Джека, рухнула на плитку. А Уилл оставил это без внимания, и очередной помощник стал исправлять свою оплошность, когда взгляд заключенного сосредоточился на брошенной сигарете. В комнате с фиолетовыми обоями уже собрались три представителя компании, один из которых только что прибыл в центр, оставив свою "Теслу" у тренировочной площадки.
Через толщу призрачной пелены - той, что связывала разум Майера с его прошлым, с историей падения всего - донесся образ Джека Илиена. И его не привлекло падение документов или то, как раздраженный Джек указывал помощнику на несобранные листы, а взволновало другое - такое бесшумное, что вернуло Уилла к допросу. И продолжалось последнее.
Джек сразу сообразил... Их окружение утопало в тумане, теперь только трое. На них экипировка, что со временем стала оранжевой. И гораздо активнее используется защитная маска-капюшон.
Они все пострадали от произошедшего: Уилл так и не смог избавиться от ужасного видения, и навсегда осталась пугающая мысль, что только ему известна правда. А жуткие предположения двух других разведчиков с каждым часом становились все безобразнее по форме и богаче по содержанию. И только этот Джек смог возвысить однозначность в вопросе дезертира. И в следующем году, после случая с мертвецом из Северного округа, он безупречно выполнив работу, определил все о человеке в тюремной форме, допрашивая его в комнате с "космическими" стенами.
Их окружение утопало в тумане, теперь только трое...
И снова сквозь слои Столлинтонского прошлого доносились речи Джека. Он говорил о планах Марти увидеть родных в день тестирования. В газетах, найденных на трупе последнего, его семье было посвящено много слов - той самой, что жила на ферме в пустыне и что отправила Марти учиться в город.