- Он сказал, что встретится с ними... но...
- Да, да, я знаю. Но я ничего не стал говорить - ему было тяжело, он так... справлялся с горем.
Мальчик редко виделся с семьей и уже будучи взрослым ученым мог вспомнить только пару непростых вечеров, наполненных какой-то горькой привлекательностью в его памяти.
И вот окружение заполнила завеса из обрывков их экспедиции и трудностей в Столлинтоне, запомнившихся наряду с тем кошмаром "Лунарий". Их окружение утопало в тумане, теперь только трое...
Они втроем продолжают свой путь за южной АЭС. Вокруг котловина, безликая, уходит пустошь в небо, и растворяется граница. И ничего кроме размытого серого неба и серого песка. Ничего.
Еды и воды осталось немного, уже три дня прошло после исчезновения Мартина Смита. Разведчики установили "фланжпак". И теперь они ожидали поддержки из "Овертона". Скоро их настигнет отряд застройщиков - открытую территорию будут зачищать, где-то вблизи построят центр сбора, а воспаленные сознания троих ждет новость из Северного округа.
А пока в необозримую бесконечность пустыни - с туманом, с вернувшимся ветром, устранившим последние следы того прошлого, когда осенний отряд еще ничего не потерял. И искать дорожную станцию...
- Так хотите сказать, вы знали что случилось с его семьей? И что... вы просто закрыли на это глаза?.. - продолжал Джек.
Только отрывки; только помнил часть, а другую - заполняло возбужденное воображение Уилла. И он все-таки вернулся к допросу.
Отец: что ты запомнил, Марти?..
И Марти ему бы все рассказал, он хотел этого, Марти то было нужно - он страдал, и я это видел...
После проведения тестирования Марти отправился к семье. Над фермой повисло мутное черно-белое облако, блеклое пламя над зелеными островками, и он заходит в дом. Здесь все кажется ушедшим, потерянным. Машина Марти покинула главную часть, и он сам...
не знает куда отправился?
У Марти глаза полезли на лоб, он испуганно искал что-то. Нервно он открывал двери одну за другой, трещины расползались во все стороны у него на глазах. Дом выглядел очень старым и опустевшим. От фермы, пристанища счастья для семьи, остались руины, все пало в запустение.
Спустя час он обнаружил себя пьяным - машина на обочине - у Марти раскалывается голова...
- Да... Я знал, ведь он сам мне рассказывал - его семья погибла... - наконец, проговорил человек в тюремной форме.
Когда у Уилла случилось видение, он заметил постройки вдали. Эти были совершенно пустые, отряд прошел их вчера, а теперь они медленно двигались к дорожной станции, очертания которой потеряли еще утром.
Но Марти все продолжал путь с ними. Он шел впереди всех, а из головы с мыслей о том, что он не знал свою семью, не вылетало:
Смирись, Мартин Смит.
****
Далеко-далеко гремели железные ограждения дорожной станции. Ветер стонал, выбираясь из последних. И где-то там пустыня могла оставить вещи для разведчиков, обокрав в свое время первооткрывателей, тех самых жителей старого Луина. Они не боялись идти в котловину, и не катили экспедиционные силы большой компании - просто строились поселения и фермы.
Но только умирать нам одинаково...
Что они смогут там найти?.. И это крутилось у него в голове весь день. Уилл и дальше нес мешок на спине в отличии от Руди и брата. Их же вещи уже долгое время тянулись по песку, а разведчики тащили их за ремни.
Нервно-ищущий взгляд устремился в пустоту. Недавно он заполнял карты, указав серую Пакиль, там же были прикреплены фотографии Майка. Дзок. И его ботинок наступил на бетонную платформу, где под ногой сквозь песок ощущался новый материал. Фото, сделанные братом, о достигнутом виде тогда, казалось, меньше привлекали чем то, что разведчики достигли теперь. И ветер усилился.
- Ну как же... это все слепящая пустошь. А я заметил, как он себя странно вел в последнее время...
Цепь возвышенностей прекратилась, как и пропали серо-зеленые краски в Столлинтоне. Теперь они только спускаются, и разведчики покинули последнее из предгорий.
- Вот и наша очередь... Ты бы последил за собой, вечно дергаешься.
Уилл обернулся к нему, замедляя шаг. Я бы на твоем месте обратил внимание... Майер... Но Уилл молчал. Он смотрел на Руди, в ком появилась возмущенность, и последний бился с отчаянием. Его лицо напомнило первому разведчику того человека в окне центра сбора - такой взгляд, может поддельно раздраженный, но на самом деле, уставший от бесконечной череды потерь. И за этими глазами другие, что не могут оставить тяжесть прошлого.