– Ты просто иди – ик – спать, – сказала Кэролин. Она уже не злилась, просто устала одновременно бороться и с икотой, и с Арти. – Я вернусь в – ик – постель, как только это пройдет.
Арти кивнул:
– Ладно. – Уже было собрался уходить, но остановился. – Слушай, ты видела сову за окном, пока мы трахались? Я в жизни таких больших не видел.
У Кэролин разболелась голова.
– Нет, я – ик – не видела. Когда мы занимаемся любовью, я смотрю на – ик – тебя.
Арти покраснел.
– Ну, я тоже смотрел на тебя, крошка. Но я хочу сказать, что слышал, как эта сова подлетела, а когда глянул на нее, она как будто смотрела на нас через занавески, а потом улетела и…
Кэролин уставилась на него и дважды икнула.
– Ну, она была большая, – сказал Арти, поворачиваясь.
Кэролин смотрела на его мускулистые спину и ягодицы, думая, что множество женщин ей бы позавидовали. Но эти женщины не представляли, сколько надо потратить сил, когда имеешь дело с таким парнем. Он никогда не мелочился и не обижал ее нарочно, но был не приспособлен к жизни и наивен. Иногда она даже думала, что он просто на редкость глуп.
Однако имелись и плюсы. Он бывал удивительно нежен. И делал все, что Кэролин ему говорила. Хотя порой это раздражало само по себе.
Кэролин потуже затянула пояс халата, развязавшийся во время последних приступов икоты, и отправилась на кухню, чтобы сделать чашку чаю с медом. Это никогда не лечило икоту, но давало хоть какое-то занятие, пока она ждала, когда приступы пройдут.
Телефон зазвонил, как раз когда засвистел чайник, и Кэролин удивилась. Синие цифры на микроволновке показывали 23:43. Ей нельзя звонить так поздно. Все ее друзья об этом знали. Значит, или что-то случилось, или звонит один из придурочных дружков Арти. Или одна из его бывших девушек хочет успокоить нервы, потому что ее новый парень с ней плохо обращается.
Пусть звонят, пусть поговорят с автоответчиком. Она занята, она готовит чай.
Кэролин наливала кипяток в кружку, когда автоответчик взорвался голосом Джека.
– Кэролин! – орал он. – Привет! Это Джек! Как ты? Надеюсь, все хорошо! Эй, а чего это я звоню? Ах да! Я в тюрьме!
Кипяток пролился на кухонный стол, и Кэролин вскрикнула, уронила заварной чайник и отскочила, чтобы не ошпариться. Чайник сбил кружку, та покатилась по столу, упала на пол и разбилась. По всей кухне разлетелись брызги и керамические осколки.
Кэролин пробралась через весь этот бардак к телефону, одной рукой поднимая трубку, а другой стуча по автоответчику.
– Джек? – закричала она. – Джек? Как это ты в тюрьме?
Недолгое молчание, и опять голос Джека:
– О, ты дома. Извини за беспокойство, я хотел сказать, что я в тюрьме.
У Кэролин лопнуло терпение. Она не понимала, почему все мужчины в ее жизни тупы как пробки.
– Ты уже это сказал. Я хочу знать, как ты там очутился.
– Ну, я был на улице голый, – произнес Джек, – и полицейский меня увидел.
– Какого хрена ты был голый на улице?
Джек вздохнул:
– Это недоразумение.
Кэролин могла бы поспорить, что это величайшее преуменьшение, какое она слышала за неделю, но пока решила промолчать. Джек ее друг, и у него неприятности. Детали она узнает позже.
– Наверное, мне надо приехать и тебя вытащить.
– О, не стоит, – сказал Джек. Казалось, он удивился, что ей вообще могла прийти в голову такая мысль.
– Тогда зачем ты позвонил? – спросила она. – Тебе что, помощь не нужна?
Опять молчание.
– Ну, я… я, кажется, вообще-то не знаю, – сказал Джек. – Мне просто сказали, что я могу кому-нибудь позвонить, вот я и звоню.
Кэролин смягчилась. Джек говорил как ребенок. По сути, с тех пор как погибла Натали, он стал похож на растерянного маленького мальчика. Кэролин пожалела, что так разозлилась на него, и вдруг вспомнила, как в колледже впервые занималась с ним любовью. Все произошло быстро и неуклюже, и тогда она тоже на него разозлилась. Потом Джек признался, что Кэролин была у него первой. Это ее поразило. В свои девятнадцать она уже потеряла счет своим партнерам, но знала, что ни для кого из них первой не была. А Джек казался таким крутым и пресыщенным, когда они встретились в кафе, что Кэролин ни за что бы не догадалась, каким бестолковым младенцем он окажется в постели.
Позже она поняла, что именно этим Джек ей и понравился.
Это было восемнадцать лет назад, и теперь чувства у нее те же самые. Джек – бестолковый младенец, во что-то вляпался, сам выбраться не может, и Кэролин хочет о нем позаботиться.
– Ладно, – сказала она. – Я приеду, как только смогу.