— Спасибо, — смягчилась Татьяна, — но в сюжет я посвящать не буду, и не просите, рано ещё.
— Правильно, Танюша, я сам не люблю незаконченные работы показывать, — поддержал девушку Полянский.
— Нет, нет, Танечка, вы не беспокойтесь, мы не настаиваем, — заверил её Карсанов. — Танечка, если не секрет — почему фантастика? Есть же и другие жанры.
— Честно сказать? — уже более миролюбиво произнесла девушка, останавливаясь у самой кромки воды.
— Правду и только правду! — с готовностью выпалил Вадим, подходя ближе к Татьяне.
Остальные члены компании последовали его примеру.
— Если правду… вы знаете, о нашей обычной жизни уже столько написано, столько переговорено, перемолото, что хочется иногда выглянуть из её узкого окошка, поглядеть в небо на звёзды и помечтать… наверно, дело в том самом воображении, которое желает чего-то большего, непознанного, таинственного, того, что не умещается в рамки обыденности…
— Волошина, ты нам зубы не заговаривай высокой материей, а лучше с обыденностью общепринятой разберись вначале, спустись на грешную землю, мужа найди нормального, детей ему нарожай и всё такое, — то ли в шутку, то ли всерьёз заявила Светлана.
— Вот именно… и всё такое, — тихо проронила Татьяна.
— И не цепляйся к словам, ты поняла, о чём я.
— Да всё правильно ты говоришь, Света, всё правильно… но ведь у каждого своя жизнь и время у каждого своё. Зачем его торопить?
— Танюша, а может, в нашем жизненном болотце не хватает обыкновенной любви? — неожиданно выдал Полянский.
— Валер, а разве любовь бывает обыкновенной?
— Ну да, да, Танюша, не так выразился.
— А я согласна с тобой, Валера, условностей всяких хватает, а того, что хочет душа — не совсем. Но это ведь больше от нас самих зависит. Так ведь?
— Ладно вам уже философствовать, заладили — то да потому, давайте о чём-нибудь другом! — послышались нервные нотки в голосе Светланы.
— А я вот больше детективы люблю, — вернулся к прежней теме Вадим, — правда, уже давно не брался, всё времени не хватает, то работа, то хозяйство. А фантастику как-то не очень.
— Напрасно, брат, напрасно… фантаст он ведь как провидец, видит то, что от других скрыто и, бывает, видит далеко вперёд. Ну, хотя бы взять того же Жуля Верна, ведь тоже считали его писанину бредятиной, а сколько всего сбылось. Это я тебе как художник говорю, — поддержал Волошину Валерий.
— Не буду спорить, художнику виднее, — ответил Карсанов и повернулся к Татьяне:
— Танечка, а вы не отказывайтесь от моей скромной помощи, я всегда готов, только ради Бога не стесняйтесь. А вдруг мы сообща создадим настоящий фантастический бестселлер, а?
— Прямо уж бестселлер, скажете тоже… но всё равно спасибо, Вадим, я подумаю.
— Ишь ты, она ещё подумает! — рассмеялась Светлана. — Нам хоть дашь ознакомиться, когда закончишь, а, будущая знаменитость?
— Ну-у… ежели хорошо попросите у будущей знаменитости.
Её последние слова потонули в дружном смехе. А Светлана обняла подругу и зашептала ей в самое ухо:
— Танюшка, ну не дуйся, я же люблю тебя и хочу как лучше. Ну, простила?
— Простила. Только не делай так больше. Хорошо?
— Всё, буду как рыба — любознательной и молчаливой.
Вдоволь нагулявшись, в хорошем расположении духа компания вернулась в беседку. Разошлись они уже поздней ночью. Чету Полянских Карсанов разместил в мансарде, а Татьяне отвёл комнату на втором этаже рядом со своей спальней. Положив на диван постельное бельё, он сжал руки девушки и дрогнувшим от волнения голосом попытался объясниться в чувствах:
— Танечка, вы такая необыкновенная, такая красивая, ваше лицо, ваш голос… вы мне так нравитесь…
Не отнимая рук, Татьяна поглядела ему в глаза:
— Спасибо, Вадим… и спасибо вам за этот прекрасный вечер, мне всё очень понравилось, но давайте оставим пока всё как есть… вам лучше уйти.
— Вы не подумайте, Танечка, у меня всё серьёзно к вам, очень серьёзно… не гоните меня, просто побудьте со мной, я не усну без вас, не смогу, — его глаза буквально умоляли её.
— Вадим, мы всё испортим, не торопите меня… и не обижайтесь, пожалуйста.
Она по-дружески поцеловала его в щёку и легонько подтолкнула к двери: