Абигейл была уверена, что это время настало, когда семь дней назад Сибил отвела ее в сторону и сказала, что она покинет замок и вместе с сэром Рубеном и Сибил отправится в поездку. Абигейл полагала, что Сибил, наконец, ответила на просьбы Эмили. Она окунулась в приготовления к поездке с волнением, которое не чувствовала с тех пор, как рассталась с сестрой.
Конечно, Абигейл испытала некоторый трепет от мысли, что ее, возможно, отправляют в женский монастырь. Но аббатиса, конечно, сказала бы об этом в своем последнем письме, если бы это было правдой. Абигейл спросила у матери, увидит ли она Эмили.
Сибил ответила, что возможно. Абигейл подумала, что она просто скромна. Но теперь, она опасалась, что мать подразумевала именно это. И это было вполне возможно.
Наконец, Абигейл нашла письмо от короля и начала читать его с нарастающей паникой.
Такого не могло быть. Ее мать не может быть настолько жестокой. Но официальное послание от короля говорило об обратном. Сибил, пусть будет проклята ее душа, не сказала об истинной причине поездки, но в этом письме, запечатанном лично королем, черным по белому было написано о жадности и предательстве ее матери.
Как мать могла запланировать что-то столь отвратительное для своей плоти и крови? Хуже того, как она могла не предупредить Абигейл о том, куда она должна отправиться?
Чья-то рука ухватила ее за плечо, и пальцы, подобно когтям, впились в ее плоть. Сердце Абигейл остановило и затем начало биться с бешеной скоростью.
Ее яростно развернули, и она оказалась лицом к лицу с бледной и злой матерью.
Сибил требовательно спросила:
— И что это ты делаешь?
Она не могла услышать слова, но Абигейл не составляло труда прочитать гнев или вопрос вырываются с губ ее матери.
Сначала Абигейл парализовали шок и страх от того, что ее обнаружили. Она попыталась заговорить, но от выражения отвращения на лице матери не смогла произнести, ни слова.
Отвращение проходило сквозь Абигейл, оставляя за собой кровавый след и внутреннюю боль. Однако, вместо стыда, который она обычно чувствовала из-за своего изъяна, внутри Абигейл закипала ярость от предательства матери.
Более двух лет прошло с первого указа короля, и вот мир Абигейл переворачивается во второй раз. Из-за того, что сэр Рубен не очень охотно ответил на призыв сюзерена послать рыцарей к нему на службу, король потребовал, чтобы его вассал предоставил достигшую брачного возраста дочь. Монархи Англии и Шотландии хотели организовать брак английской благородной девушки с могущественным и родовитым горцем.
Эмили послали в Шотландию, чтобы она вышла замуж за Талорка, лэрда клана Синклеров. Но по прибытию она была похищена, а потом вышла замуж за врага Талорка, лэрда клана Балморалов.
Когда Абигейл узнала об этом, она предположила, что на этом все и закончится. Король Шотландии должен был быть счастлив, что один из его лэрдов-горцев взял в жены англичанку. Наивно было полагать, что она была права.
Согласно посланию короля, запланированный брак Абигейл с лэрдом Хайленда был результатом ходатайства Сибил, а не желанием шотландского монарха. Ее мать подала прошение своему королю, зная, что результатом будет то, что ее глухая дочь будет отдана в жены незнакомцу в чужую страну.
В свой взгляд Абигейл вложила каждую частичку той ненависти, которую она испытывала от вероломства своей матери.
— Я искала правду; ту, которой от вас трудно дождаться.
Сибил ответила на оскорбление с насмешкой:
— Тебе здесь нечего делать.
— Судя по вашим действиям, вы считаете, что мне вообще нет места в этом замке.
Молчание было ответом на ее обвинение, но оно сказало больше, чем смогли бы слова. Сибил хотела, чтобы Абигейл уехала. От осознания этой правды Абигейл почувствовала всю ту боль, которая накапливалась за годы отчуждения, чтобы в этот миг прорваться в сердце смертельным ударом.
— Когда вы собирались сказать мне об этом? — спросила Абигейл, не заботясь о том, как звучит ее голос.
— Когда посчитала бы нужным, — ответила Сибил, и ее слова сочились ядом.
— Может перед алтарем? Когда я стояла бы перед священником и произносила брачные обеты?
Выражение лица матери было ответом на все вопросы, в которых нуждалась Абигейл. У Сибил не было никакого намерения подготовить Абигейл к свадьбе, которая должна была состояться на шотландской земле. Абигейл думала, что не может быть ничего хуже, чем предательство, о котором она узнала из официального послания короля. Как же она ошибалась.
Осознание того, что Сибил устроила этот брак, и того, что она обрекала Абигейл выходить замуж не только глухой, но и слепой, разрушило последние остатки надежды на любовь ее матери, за которые она упрямо цеплялась все это время.