Он больше не смотрел на молчаливую девушку. Что-то в ней его цепляло, но разбираться, что именно, было ни к чему. Разовая встреча. Без философии и морали. Каждый волен в своём выборе, что бы к нему ни привело. Они едут к нему, а дальше станет ясно по ситуации.
Город примерил ночной наряд, переливающийся светом и тенью. Любовался на себя в зеркале реки, дерзил яркими витринами и прятался в тёмных проулках. Вразнобой болтал с прохожими на центральном проспекте и погружался в тишину среди деревьев в скверах и парках. Приглашал шумных искателей приключений в бары и соединял руки гуляющих влюблённых, которые не замечали ничего вокруг.
Шорох шин по асфальту и равномерный гул двигателя разбавляли безмолвие внутри салона и за окнами, где мелькали огни объездной дороги, ведущей в ближайший загородный посёлок. Массивная гряда высоток и расползшихся огромными черепахами торговых центров оставалась позади. Её поглотили резные верхушки елей и берёз, графично выделяясь на фоне глубокого синего неба.
Сашу перестало знобить. Всё действительно имеет свой предел. Боль утихает, гнев выкипает, страх притупляется, мысли переполняют голову и взрываются, оставляя за собой новый чистый лист. Организм выключается, чтобы не перегреться от нервного накала.
Она перестала терзать пуговицу на плаще, даже не заметив, что чуть не открутила её с корнем. Откинувшись на подголовник, Саша отчётливо слышала, как из открытых баров рвётся музыка, и мысленно отметила границу, где мелодия закончила преследовать машину, дразня забрать с собой. Центральный проспект, всегда раздражающий круглосуточной суетой, вдруг превратился в доброго знакомого и ободряюще подмигивал разномастными фонарями и световыми табло. Широкая лента дороги вильнула замысловатой петлёй развязки и разделила мир на две панорамы: бодрствующий ночной город справа и сонное лесное затишье слева.
Саша взглянула вперёд, боковым зрением уловила мужские пальцы, крепко сжимающие руль, и снова отвернулась. Рядом просто водитель. А она просто пытается рассмотреть в мелькающих вытянутых силуэтах еловые лапы и стройные стволы берёз.
Едва стена леса отрезала их от города, как они свернули под его своды и почти сразу же въехали на территорию посёлка. Он был похож на городок в миниатюре, где повсюду деревья выше крыш и компактные проезды в две полосы навстречу друг другу, облагороженные тротуары, глухие заборы и аккуратные витиеватые таблички с названиями улиц и номерами домов. Однако за заборами единый стиль посёлка заканчивался: у себя на участке каждый выстраивал личный мирок со своими правилами.
Автомобиль остановился перед внушительными воротами, которые удивительным образом делала воздушнее узорчатая кованая окантовка. «Следующий уровень моего персонального чистилища», — подумала Саша, неотрывно наблюдая за тем, как тяжёлые створки ворот плавно раскрываются. Она продолжала незримо отгораживаться от Андрея, сосредоточенно воспринимая происходящее в минимальном радиусе обзора справа и ограниченно впереди.
Просторная площадка под навесом.
Вытянутая клумба.
Гараж.
Шапки кустов.
Угол дома в глубине сада.
Всё это по очереди вырисовывалось из темноты по мере того, как включалась уличная подсветка.
Не дожидаясь приглашения и подчёркнуто галантно-пренебрежительно открытой двери, Александра сгребла сумку с плащом и выскользнула наружу. Все органы чувств обострились и немедленно откликнулись на насыщенный ароматами растений воздух, загородную тишину и высоченное небо.
Саша непроизвольно запрокинула голову и застыла, любуясь крупными белыми звёздами, которые ей случалось видеть только из огорода Нади. Над городом они всегда тушуются за искусственным освещением и скукоживаются в мелкие точки, уже не пытаясь привлечь внимание жителей. Здесь же, в посёлке, они распускаются, словно недосягаемые цветы, и щедро отдают накопленный за день свет.
Андрей вышел следом. Тут же передёрнул плечами из-за контрастной вечерней прохлады и спрятал руки в карманы брюк. Всё-таки осень уверенно вступала в свои законные права, как ни крути. Он собирался загнать машину в гараж, но поддался любопытству понаблюдать за Сашей, с которой они старательно игнорировали друг друга по пути от моста до дома. Она с таким детским восхищением смотрела ввысь, что он тоже поднял взгляд, убеждаясь, что, по меньшей мере, солнце не поменялось местами с луной.