- Стихи? Какие стихи? – бабушка-дриада насторожилась. – Понимаешь, стихи… это почти заклятье, особенно, если писали от души. А раз он так долго бегал за тобой в эти стихи мог и силу вложить.
- Силу?! Уморила. Нет, он, конечно, считал себя поэтом, но таланта у него нет никакого. Только стенать, да языком трепать может. Бабуля, то, что он накрапал не стихи, а просто ужас какой-то. Уж не думаешь ли, что он - Пушкин? Вот послушай, что этот придурок мне написал! - Мишель прочла, завывая и закатывая глаза. -
«Белоснежка, холодная, как лёд, тебя не понимаю,
Легко разбила сердце мне, и я теперь страдаю.
Проходишь мимо каждый день, меня не замечая.
Я не могу тебя забыть, и как мне быть не знаю!»
- М-м-м... Плохо! – бабушка вздохнула. - Стихи… почти заклятье.
- Чушь! Стихи бездарные, и сам он идиот! – Мишель непримиримо тряхнула своей гривкой.
Бабушка не стала говорить, что искренность уже сама по себе – магия, полагая, что на внучку итак слишком многое свалилось. Чтобы отвлечь её от слов написанных страдающим юношей, она поторопила внучку:
- Мишелька, не болтай попусту! Наряжайся.
Дриада бросила перед ней брюки, куртку, рубаху и рюкзачок.
- Это что же, натуральная кожа? – девушка с восхищением гладила одежду, мягкую и нежную.
Кудрявая красавица хохотнула:
- Вся одежда сшита из кожи яиц виверна. Надо чтобы ты пропиталась этим запахом. Виверны всегда были охраной храмов Луны, так что это, пригодится.
- Понятно, чтобы не съели. Действительно полезная одежка! Кстати, а местные деньги есть?
- Есть и деньги, тебе на месяц хватит. Учти на один золотой можно много купить, можно переночевать с комфортом, поесть и так далее, разберёшься. Самое дорогое – это информация.
- Ну, это, как и здесь, - Мишель фыркнула.
Она нахмурилась, когда увидела, что бабушка кладёт в рюкзак мешочек с сухарями и флягу с водой. Значит, та давно предполагала, что такое развитие событий возможно. Красавица дриада горько покивала ей, когда увидела, как внучка закусила губу.
- Правильно догадалась. Сразу, как ты приехала, стала готовить. Сухари из особенного хлеба, одного сухаря хватает на шесть часов. Их здесь одиннадцать – это счастливое число. Если найдёшь того, кто будет тебя учить, то отдашь их ему. От судьбы не уйти, но можно по другому пройти предначертанный путь, на это человеку и воля дадена. Госпожа не оставит тебя.
Пока Мишель переодевалась и натягивала сапоги из мягкой зеленоватой кожи, её бабушка достала откуда-то длинный и тяжёлый нож, который прикрепила к её поясу.
- Я не собираюсь им пользоваться! – рассердилась Мишель.
- Тогда воспользуются тобой, - буркнула дриада. - Голову прикрой! Здесь с волосами такого цвета только придурки, как ты говоришь, ходят, а нам к порталу надо ехать. Хорошо, хоть некоторые порталы сохранилось, не надо тратиться на построение межпространственного перехода.
- Бабуля, ну мало ли какой оттенок у волос. Не хочу я платок повязывать, меня на смех подымут, - замотала головой Мишель.
- Повязывай и не спорь. Не знаю я, какая там сейчас современная мода, но шляпы там – показатель богатства и рода занятий. Только военные позволяют себе экстравагантность в виде платков и тюрбанов. Повязывай, я цвет подобрала истинно дворянский - красно-синий.
Внучка вздохнула и повязала на голову сине-красный клетчатый платок с идиотской надписью «ЦСК - это да», наподобие куфии у арабов, с которыми она была знакома во Франции. Если бы не нож на поясе и бедуинская куфия, на ней была бы вполне современная одежда. Браслет на её руке померцал и исчез, превратившись в сложную широкую татуировку, повторяющую рисунок на серебре браслета. Она опять повертелась пред зеркалом.
- Так пойдёт?
- Нормально. Ты как пенгарский странник, - усмехнулась бабушка.
- Что такое Пенгария? Это страна?
- Нет, это южный континент того мира, куда я тебя отправлю. Мишель, не волнуйся, ты не поедешь туда, а попадёшь в королевство Чарах, откуда родом твои предки. Климат помягче, чем в России. Кровь деда поможет тебе войти в контакт с Госпожой, а его люди узнают тебя по татуировке, - проговорила бабка, приобретая прежний внешний вид – почтенной, но моложавой матроны. - Про родителей не беспокойся, я им сообщу. Может, ещё свидимся.