В первой же деревне, оркен поймал местную красотку, и, утащив на сеновал, долго наслаждался её ласками, одаривая её нежностью и страстью. Хоть девица, чуть не тащилась за ним, умоляя не уходить, оркен ушел расстроенным, потому что того ощущения, когда остановилось дыхание, и запаха лип не было.
- Интересно, что же этот пацан - маг? Как же тогда я не увидел? - бормотал оркен, потом его осенило. - Бедняжка, так он из этих…
От этого предположения на Дейна опять напал столбняк. Это что же творится? Как он так вляпался?! Оркен украдкой огляделся, потом опять вспомнил поцелуй и решил, что при встрече изобьёт негодника до полусмерти.
- Подумать только, что сотворил! Из-за него я, нормальный во всех отношениях, мужик девку сравнивал с этим? Тьфу! Гадость какая.
Неожиданно в памяти всплыла прошедшая ночь, на постоялом дворе. Лунный блеск и запах цветущей липы, нежное тело в его руках.
- Нет! Нет!! Не может быть! Я же не был пьян. Да что же это? - бормотал оркен, однако его тело нахально подсказывало, что ночью ему было хорошо. Очень хорошо! Опять запахло липовым цветом. Из-за этого Дейн взревел. – Убью извращенца!
Полегчало.
Он въехал в большое село, солнце жарило невероятно, но как только оркен спешился у дома старосты, чтобы напиться, на солнце наползло облако, и опять сердце пропустило удар. Оркен очарованно вдохнул появившийся ниоткуда запах липы. Дейн застыл у лошади, тупо похлопывая ту. Очнулся, когда яркая красотка промурлыкала:
- Заходи, благородный оркен. Я - дочка старосты, мой отец будет рад принять тебя в своём доме. У отца для благородного воина есть просьба. Девушка была красивой, а напоминание о том, что он воин, заставили оркена прочухаться. Он прошёл в дом старосты, тот встретил его, как родного.
- Говори, что надо? Только прямо. Что случилось? – пророкотал Дейн.
- Защиты! Мы не можем вывезти продукты на ярмарку, так как разбойники не пускают.
- Спятил? Я тебе что, рыцарь? Их же толпа!
- Не отказывайся, господин оркен! Их атаман сказал, что если кто-то победит его в честном бою, то он будет пропускать нас за небольшую мзду и даже охранять, - староста умильно заулыбался и просительно уставился на оркена.
- Ишь ты! Честный бой! Согласен, договаривайся, - Дейн кивнул, - только не сегодня.
- А и завтра не получится, - староста развёл руками.
- Это почему?
- Ну как же… Я пошлю мальчонку к переезду с запиской. Пока тот добежит, пока атаман прочтёт, пока ответит. А пока, будь моим гостем! Стол накрыт.
Оркен прошёл в комнату, сел за накрытый стол и навалился на пироги, которые ему подсунула моложавая хозяйка дома, которая игриво постоянно задевала гостя бедром. Дейн многообещающе посмотрел на неё и облизнулся. Хозяйка ахнула и прижала руку к сердцу.
Не было ни одной женщины в королевстве, которая не мечтала бы хоть раз в жизни пережить ласки оркена. Говорили, что они творят в постели такое, что лучше невозможно и представить. Взгляд их гостя обещал сказочное наслаждение. Теперь перед ней стояла важная задача, напоить по вечеру мужа сонным зельем, чтобы тот ни о чем не догадался, но ей был нужен союзник. Она встретилась с взглядом дочери, и та понимающе кивнула ей, обещая помощь, если мать поделится страстью гостя.
Две ночи на сеновале оркен доказывал себе, что не извращенец. В результате и дочка, и жена старосты ходили с глазами, подёрнутыми дымкой, натыкаясь на всё и вздрагивая от пережитого удовольствия.
Целуя по новой методике дочку и жену старосты, оркен вызвал у тех столбняк на несколько минут, после чего был в полном смысле облизан с ног до головы. Обе женщины оказались искусницами и всеми способами ответно ублажали гостя. Утром дочка старосты, целуя оркена, взмолилась:
- Не целуй так больше. Уж насколько мама до любви охоча и то плачет от восторга, а мне ведь ещё замуж идти. Не целуй, а то так и не смогу больше не с кем.
- Да уж ладно, - прошептал оркен, и жестко мял девичье тело.
Дочка, вцепившись зубами в свою руку, стонала и билась в конвульсиях от наслаждения, а он оттягивался, как хотел. Жена старосты постанывала, глядя на них, и ласкала плечи оркена. Заснув от своих сексуальных подвигов, оркен не слышал разговора двух женщин.