- Мама, надо бы отца и днём зельем попотчевать. Он меня замуж отдаёт за этого пузана мельника. Так я хоть сейчас порадуюсь от души.
- А как понесёшь от оркена? Что делать будешь?
- Это он тебя любил, как хотел, а меня поберег. Через зад не забеременеешь.
- Ах ты, плутовка, то-то сынок мельника отца уговаривает поскорее свадьбу с тобой сыграть. Видно ты давно с ним валандаешься.
- Я и с ним, и с моим будущим супругом, - она задорно ухмыльнулась. - Люблю я это дело, но такого никогда не переживала. Наш гость меня с ума свел.
- Не одну тебя, - усмехнулась мать. - Вот что, он притомился. Давай-ка мы его в спальню отнесем. Вдруг наш-то глава семьи проснётся.
Они, пыхтя от напряжения, отнесли гостя на пышную постель и пустились в изготовление кулинарных изысков. Проснувшийся староста поражался, как долго спит их гость.
- Не буди его. Записку не принесли, вот пусть и спит, - одёрнула его хозяйка. – Садись и ешь пироги.
Он игриво шлепнул её по заду.
- Что это вдруг ты рассталась, роднуля? – потом смело полез под юбку, лаская крутое бедро и зад.
- Никто не скажет, что мы не умеем гостей привечать, - она порозовела. – Не стыдно тебе, при госте?
- Так он спит! - возразил шепотом староста. – Да и в другой комнате.
- За то наша дочь не спит. Она девушка, негоже ей… неуемный, - хозяйка опять покраснела. – Хотя ты уж этой ночкой постарался и наследничка, наверное, состряпал.
Староста восхитился словами жены, хотя так и не вспомнил ничего о ночи, опять потискал её зад и… привычно пустился в обжорство.
- Скромницы вы у меня, - с полным ртом пробормотал он.
- Конечно, мы высоко несём честь нашего дома, - подмигнула ему жена. – Ты со свадьбой-то не тяни. Пора дочку пристроить, а то мельник тот ещё жох. Уж, где он только нашу дочку не прижимает!
Добродетельные жена и дочь весело переглянулись и отправились готовить новую порцию сонного зелья.
В полдень оркен проснулся и ахнул, обнаружив себя в шикарной постели. (Это как они меня сюда перетащили?) Дейн ласково улыбнулся женщинам, которые светились от удовольствия. Он потянул за руку дочь старосты и поцеловал в щёку.
- Записку принесли?
- Нет ещё. Отдыхай! Впереди у тебя большой труд, - прошептала она, успев укусить его за ухо.
Оркен весело ухмыльнулся, понимая, на что она намекнула, ему нравилось так трудится. Жена старосты, желая, чтобы ей завидовали подруги, пригласила их поболтать и посмотреть на гостя, а мужу шепнула, что оркены очень любят водные процедуры. Староста, посмотрев, как гость делает упражнения с мечом во дворе, предложил:
- Гость! Жара немыслимая. Не хочешь ли в нашем пруду поплавать? Вода, как парное молоко. А на верандочке жена стол накрыла: пироги с мясом, рыбой, яблоками, грушей. Как выкупаешься так сразу и за стол.
Дейн довольный отправился плавать в пруду и, как на грех, вспомнил хрупкую фигуру ученика и… его поцелуй.
- Гадёныш, откуда что взялось?! Ведь ни кожи, ни рожи, а как целует!
Это заставило его выскочить из пруда и отправиться завтракать. Дейн хоть и злился, но понимал, что ученик не посмел бы его поцеловать, если бы сам учитель не попросил. Что же с ним происходит? Скольких он любил и ласкал, а этот поцелуй не выходил из головы. После завтрака жена старосты предложила ему отдохнуть в теньке.
- Отдыхай, гостюшка! - нежно пропела она, подружки скрежетали зубами от зависти и ждали, когда же уйдёт по делам хозяин дома, чтобы узнать подробности прошедшей ночи.
Оркен валялся на перине под яблоней, которую для него постелила хозяйка и переживал. Даже после того, что он вытворял с женой старосты и её дочкой, ему всё утро снились лунный свет на полу и нежное тело в его руках. От воспоминания о сне сердце гулко застучало, а плоть потребовала продолжения. Оркен вскочил - желание кружило голову. Старосты не было, и он, схватив дочку, утащил её на сеновал. Дочка, не дав ему пошевелиться, присосалась к его мужскому достоинству, как пиявка, потом Дейн ни в чем себе не отказывал и имел её, как хотел. Чуть отдохнул и принялся обрабатывать дочку всю. Дочка хозяина стонала и скулила, очумев, целовала его ноги. Вернулся он под яблоню довольный, но озадаченный, потому что того кайфа из сна не было. Ночью Дейн, повторил всё с хозяйкой, иногда, забывшись, крепко кусал тугое тело, но та только молила: «Да, ещё!» Классно оттянулся, но… хоть тресни! Второй день мать и дочь ласкали его вдвоем, пока староста, опять обожравшись, спал. Оркен уж такое вытворял…, но ни запаха липы, ни кайфа из сна не было. Обе женщина, зная, что хозяин спит непробудным сном, и выли, и визжали от переживаемого наслаждения.