- Бабуля, я ничего не понимаю. Ты говоришь, что это дар. Да зачем мне эти камни? – с трудом пролепетала Мишель.
- Это не камни, дурёха, а его кровь! - печально возразила красавица.
- Кровь?! – Мишель вздрогнула, уж чем эти рубины были раньше, она знала точно, но почему-то никак не хотела верить.
Бабушка угрюмо пожала плечами.
- Будет трястись! Хорошее имя выбрала тебе мать. Они поэтому и не могли найти тебя, но теперь они знают, что ты девушка. Ничего, мы тоже , как здесь говорят, не лыком шиты. Мы их озадачим, а потом уничтожим. Всех до одного!
В голове Мишель это прозвучало похоронным колоколом.
- Всех? Как это?! Надо же в полицию… или как это здесь называется?
Молодая бабушка покачала головой.
- И что ты скажешь в полиции? Что на нас колдуны напали? Думаю, что тебя сразу после этого в местную психушку упекут.
Девушка пригорюнилась.
- Вот-вот! Я тоже решила, что спятила. Бабушка! Я ничего не понимаю! Расскажи всё. Какие колдуны, кто их уничтожит?
- Расскажу всё по ходу. Времени нет. Так… - бабушка встала, - нечего время тянуть. Собирайся внучка, будем из тебя парня делать!
Мишель даже отшатнулась, а бабка, ещё сильнее помолодевшая, уже деловито доставала из старинного буфета какие-то свёртки, банки, мешочки, чучела животных и раскладывала их на краю стола. На столе появился серебряный котёл, а два ножа сами по себе рубили какие-то корешки на разделочной доске. Серебряные щипцы неожиданно приобрели пальчики и сами по себе добавляли в котёл щепотки чего-то из старинного ларца.
- Это что? Это как? – единственное, что Мишель смогла сказать, дрожащими губами.
Красавица встряхнула гривой, шпильки разлетелись по комнате.
- Прекрати шарахаться! Зелье варить буду и перевёртыша из тебя делать. Иначе, ты и часа там не проживёшь. Ох, люблю я это делать, а то всё старить себя приходится, а тут такая задача…
- Не поняла.
- Ну это, как оборотень, только другой. Я же сказала, станешь парнем.
Всё происходящее походило на плохой фильм: рыцари, проклятья, превращения и теперь ещё и чьё-то преследование, возможно, поэтому Мишель резко проговорила:
- Всё! Хватит с меня! Я не хочу лезть в ваши колдовские дела.
Красавица полыхнула зелёными глазами.
- В том то и дело, что не наши, и потом…, - она, раздражённо махнула рукой, - а-а! Пора тебе знать. Ты всё равно не человек, что ты дёргаешься?
Бабушка откинула волосы, которые приобрели медный цвет и завились в тугие кольца. Мишель сердито запыхтела, но кое-что вспомнила.
- Странно, значит не человек… Знаешь, бабуля, а один придурок за то, что не смогла его полюбить, тоже сказал, что я - не человек.
- Это почему же? – бабушка задрала брови.
- Э-э… видишь ли… он уговорил меня на секс. Он стал моим… как бы это сказать… первым… ну-у… совершенно первым.
- Вот озорница! - кудрявая красавица всплеснула руками. – Он хоть красив?
- Очень красив. Девчонки от него все были без ума, и я решила попробовать, он хотел, чтобы я была его девушкой. В общем, я потеряла девственность, - Мишель скривилась. - Какое-то сплошное разочарование! Столько писали про секс… бе!
- Бедняга, несчастный бедняга! – бабушка скрестила руки на груди.
От сказанного Мишель взвилась:
- Ты кого это жалеешь?! Этот… этот негодяй растрепал всё друзьям. Мерзавец! Потом канючил, просил прощения, потом проклинал меня. Назвал льдышкой, я что, виновата, что он мне не нравится? До сих пор не понимаю, зачем я с ним тогда?
Бабушка обняла возмущённую внучку.
- Этот бедняга не знал, с кем связался. Милая моя Снегурочка, людям не под силу разбудить твоё сердце, - и печально вздохнула. - Эх, дочка-дочка! Заварила ты кашу.
- Причём тут мама?! – Мишель насупилась. - Не вздумай ей написать об этом эксперименте. Я только тебе рассказала, про секс с этим идиотом, и потом… ты же знаешь, маму. Она же переживать начнёт, и вообще… она не поймёт меня. Ведь мама необыкновенная и любит папу, как будто завтра не наступит.