В Западной Индии, Нигерии, Парагвае, Китае, Малайзии и на Филиппинах произрастает многолетний травянистый кустарник высотой до 100 см, относящийся к роду погостемон семейства яснотковых. Лишь в субтропическом климате Черноморского побережья Кавказа он возделывается как однолетняя культура. Листья черешковые, сочные, широко-яйцевидные, зубчатые с опушенной поверхностью, располагаются супротивно. Цветки белые, мелкие, собраны на концах ветвей в кисти. Корень сильно ветвистый, глубоко уходящий в подпочву.
Из листьев этого кустарника извлекают экстракт с тяжелым, землистым и резким запахом. Его введение в композицию духов придает последним специфический дымно-горьковатый аромат с восточным оттенком. Много лет назад в Европе и России из этого экстракта уже гнали незамысловатые духи, пользовавшиеся большой популярностью во второй половине XIX века. Однако отношение к ним всегда было неоднозначным. Так, в одном из старинных справочников по снадобьям и благовониям можно прочесть следующее: «Это таинственный аромат, который человеку либо очень нравится, либо он его ненавидит». Считается также, что аромат стабилизирует и облегчает чувство страдания, очень полезен при состоянии неуверенности в себе. Его вдыхают, чтобы приготовиться к большим переменам в жизни. При всем при этом он еще и сильный эротический стимулятор.
Один из наиболее ярких примеров использования масла из этого кустарника в парфюмерии — Habanita от Молинара. Его влияние ощутимо и в Chanel №5, и в Miss Dior. Еще примеры? Пожалуйста: Casmir, Chloe Narcisse, Donna Karan, Joop Knowing, Ysatis, Fidji, Magic Noir, Drakkar Noir, Fendi Uomo, Joop For Men... Помимо парфюмерии это масло широко используется в ароматерапии при самых различных диагнозах — от стресса до климакса. Но у людей старшего поколения оно прежде всего ассоциируется с воспоминаниями о бабушкином сундуке, в который укладывали его сушеные листья не столько для запаха, сколько для борьбы с молью.
У растения, о котором идет речь, много имен; к примеру, на хинди оно звучит как pecholl а филиппинцы называют его kabiling, katluen или iarok. А теперь — внимание! — вопрос: назовите самое распространенное наименование экзотического кустика, от запаха которого меня всегда неудержимо тошнит. Единственного на всем белом свете аллергена, вызывающего в рвотном центре моего продолговатого мозга столь быструю реакцию. Верхней ноты букета туалетной воды, которой щедро надушился в роковую для меня встречу президент российско-японского культурного фонда «Симатта» господин Искандеров...
Угадали?.. Нет? Что-что? Просим помощь зала? Хорошо, слово берет незабвенный Леонид Андреевич Гаев.
— А здесь пачулями пахнет!