3.
— Так что у тебя с Айзеком? — спрашивает Лидия, а потом достает свой блеск из сумочки и почти вплотную приближается к зеркалу. Эллисон стоит рядом, опустив голову и застенчиво улыбаясь, но не подавая при этом виду, что слова Мартин хоть как-то ее зацепили.
«Здесь каждый шифруется, — думает Лидия, — каждый скрывает что-то».
— О чем ты? — задает заранее обреченный, но вполне предсказуемый вопрос. Лидия красит губы розовым блеском, медленно и осторожно, а еще — неспешно, словно звонок на урок прозвенел не для них.
— О твоих странных переглядываниях с Лейхи, — продолжает Лидия, потом отстраняется от зеркала, закрывает блеск и прячет его обратно в зеркало. — Вы встречаетесь?
— Нет, — отвечает Эллисон вполне уверенно и спокойно, словно внутри нее не взрываются гейзеры. Лидия понимает, что для Арджент общение с Айзеком кажется чем-то вроде… измены. Но сама Лидия точно уверена, что если общение исчерпало себя, то не стоит о нем и сокрушаться — есть другие интересные люди и куча возможностей.
— А стоило бы, — пожимает плечами Мартин и оборачивается к подруге. Правда, теперь Эллисон процеживает взглядом не пол, а дальний конец коридора. Лидия поворачивает голову и смотрит в ту же сторону, что и ее подруга, надеясь увидеть что-то сенсационное.
Но она не видит ничего необычного. Просто Стайлз Стилински, идущий по коридору с… Кирой. Было бы намного необычнее, если бы он шел с той же Малией. Но в его общении с этой до одури странной Кирой уже не было никакой специфики.
— Что с тобой вчера было? — аккуратно спрашивает Эллисон, устремляя взгляд на Мартин. — С вами? — поправляет она саму себя. Лидия вглядывается в идущих навстречу Стилински и Юкимуру, но не может прочувствовать ничего. Словно все ее способности разом кто-то заблокировал.
— Я не помню, — отвечает она. Это почти не ложь, потому что Лидия действительно не помнит половину из того, что видела в воспоминаниях Стилински.
Но она отлично знает, что каким-то образом проникла в его голову, что Стайлз прочувствовал это, и что он обещал сходить к Дитону. Мартин стряхивает с себя объятия оцепенения, вскидывает голову и уверенным шагом направляется к идущим навстречу… приятелям? Или кем они теперь друг другу приходятся?
В коридоре пусто, поскольку все ребята разошлись по классам. Размеренный стук каблуков привлекает внимание — и Стайлз и Кира разом отрываются друг от друга и от какого-то важного разговора, концентрируя свое внимание на Лидии. Та останавливается на приличном расстоянии от них, но на секунды теряется, потому что, кажется, только сейчас замечает то, что подметила ее подруга пару минут назад.
Стайлз больше не выглядит так, словно его протаранила фура на несколько метров. Он вполне отлично себя чувствует, его взгляд уверенный и внимательный, его не сваливает с ног слабость, на губах — привычная стайлзовская улыбка.
— Нам… — Лидия запинается, но потом снова одергивает себя и подбирает нужные слова: — Мы можем поговорить?
Она упорно глядит на Стилински, тот поворачивает голову в сторону подруги, едва заметно кивает, и Кира без слов уходит. Она даже ничего не говорит типа: «Увидимся на переменах» или что-то в этом роде. Лишь кивает и уходит. Лидия оборачивается, просит Эллисон не ждать ее. Арджент что-то отвечает — Мартин особо не вслушивается — а затем тоже удаляется. Некоторое время слышатся шаги, потом в коридоре воцаряется тишина. Лидия неуверенно поворачивается к парню, а затем быстро подходит к нему.
— Что сказал Дитон? — спрашивает она заботливо и дружелюбно. Она переживает, это видно. Но это совсем не те переживания, которые хотелось бы видеть в ее взгляде.
— Я не был у Дитона, — пожимает плечами Стилински, а потом тут же добавляет: — Те отметины… Ну, это называется «фигура Лихтенберга». Обычно бывает после удара молнией. Я думаю, тогда за городом я попал в грозу. Это объясняет мое двухдневное отсутствие и эти полосы…
— Если не учитывать того, что на прошлой неделе не было никакой грозы.
Его ложь не прокатывает. Стайлз виновато опускает взгляд. Некоторое время тишина просверливает трещины в их отношениях. В их дружбе, вернее. Затем Стилински снова поднимает взгляд и подбирает нужные слова:
— Со мной все в порядке, правда, — он ее заверяет. В нем абсолютно ничего не изменилось — тот же проникновенный взгляд, тот же чуть хрипловатый голос, та же забота… Но только что-то не так.
У Лидии чувство, будто ее обманывают. Будто концентрируют ее внимание на мелочах, из-за чего она не может увидеть целостной картинки.
«Это фокус», — пулей пролетает в сознании.
— Это ложь, и мы оба это знаем.
— Может, — он пожимает плечами и затем усмехается, — может, тебе хочется, чтобы это было ложью.
Тот Стайлз, которого она знала, так бы не сказал. И так бы не смотрел. Лидия внимательно вглядывалась в него, но провалиться в его воспоминания у нее больше не получалось.
— Ты поступаешь со мной так из-за Эйдана? — это не то, что она хотела сказать. И вообще, отчитываться за свои поступки не в ее компетенции. И уж перед Стилински так тем более. Но вопрос сорвался с губ быстрее, чем Лидия успела себя остановить.
— Нет, — он улыбается. — Я принимаю твой выбор. И ты мое смирение тоже прими. Хорошо? — он снова улыбается, смотрит в ее глаза, а Лидия ловит себя на мысли, что не может оторвать от него взгляда. Потому что раньше она не видела в нем… чего-то цепкого и… будто бы не его. — Нам пора на урок, — произносит он, а потом направляется вдаль по коридору, оставляя за собой шлейф недосказанности и едва уловимый аромат сигарет.
========== Глава 8. Не подавай виду. ==========
1.
Последующую неделю все было спокойно. Стайлз продолжал исчезать с Кирой, но он уже не выглядел таким мрачным и уничтоженным как раньше. Лидия внимательно следила за его взглядами, неоднократно пыталась проникнуть в его мысли и даже мысли остальных членов стаи, но у нее абсолютно ничего не получалось. Единственное, что она делала с прежним превосходством, так это спала с Эйданом, к которому ее надежно кто-то пришил. Эйдан, правда, внимательный. Он из кожи вон лезет, лишь бы загладить вину. Но Лидии вообще о случившимся не хочется вспоминать. И чем больше она игнорирует все эти подарки и цветы, тем настойчивость Эйдана становится более ярко выраженной.
Лидия решает не предавать значения этим ухаживаниям. Она проводит с Эйданом несколько минут во время перемен, ограничивается скорыми и неполноценными оргазмами, а затем возвращается к друзьям. Эллисон все чаще садится рядом с Айзеком. Скотт ревнует, но держит себя в руках. Мартин замечает, что каждый старается спрятать свои эмоции. Айзек и Эллисон скрывают свою взаимную симпатию. Скотт — явную ревность. Стайлз — то, что с ним что-то происходит. Даже сама Лидия предпочитает умалчивать о насущных проблемах. Все они настолько привыкли к вечной борьбе с нечистью, что совершенно отвыкли делиться личными переживаниями. Из-за этого в их компании витает вполне ощутимое напряжение, которое замечает каждый, но каждый опять же делает вид, что все в порядке.
Куда делась вся искренность?
И только Малия в силу своей все еще неприрученной дикости остается открытой в своих эмоциях и словах. Она говорит то, что думает, поступает так, как хочет, совершенно не беспокоится о чужом мнении. Мир для нее пока — лишь новый увлекательный фильм. И она не соотносит свою причастность к нему.
Иногда Лидия завидует этой способности Хейл. Она бы тоже хотела быть такой раскрепощенной в своих чувствах и поступках.
Кира постоянно ошивается возле Стилински, но с остальными держится отстраненно и холодно. Лидия уверена, что у них — один секрет на двоих. Мартин это не обижает. У нее есть Эйдан и популярность, ей этого достаточно. Стайлз же стал прежним. С той лишь разницей, что теперь он совсем не против, когда Эйдан сидит с ними за одним столиком. Он даже может поддержать разговор. И саму Лидию он тоже не замечает. Мартин от этого даже немного легче дышать стало. Единственное, что ее временами беспокоит — почти не уловимый запах сигарет и чрезмерная увлеченность Кирой.