Стайлз чувствует, как желание растерзать зарождается внезапно и становится все больше и больше с каждой секундой, пока он глядит на Мартин, наивно надеясь, что та тоже потонет в его взгляде.
Но она смотрит в сторону.
И Стилински поворачивается к Хейл:
— Мы пойдем с Малией вместе, — он улыбается, старается косить под непринужденного и наглого подростка. У него получается, потому что почти все испытывают заметное облегчение и не придают поведению Стилински никакого значения. — Ты ведь не против, Малия?
Лидия только в эту секунду обращает на Стайлза внимание. Она видит растерянность Хейл, ее… то ли смущение, то ли облегчение, а потом переводит взгляд на Стилински и понимает одно — Стайлз говорит не все. Потому что в тех вращающихся коридорах что-то было.
Потому что Лидия знает, что именно. Она видит перед своим мысленным взором парковку, растерянную Малию, а затем испытывает… облегчение. Она смотрит на мир глазами Стайлза, она в его воспоминаниях проносится как тайфун — от момента вращающихся коридоров, к парковке и к поцелуям в тех же коридорах. Она даже не вглядывается в детали, потому что знает, как все было, потому что помнит все чувства, все эмоции и все ощущения, будто воспоминания Стайлза стали ее воспоминаниями.
И затем ее вышвыривает из головы Стилински. Она хлопает несколько раз глазами, оглядывает ребят, продолжающих беседовать на тему вечера.
Никто
ничего
не
заметил.
Лидия быстро посмотрела на Стайлза. Тот кивнул в ответ на ее предположение, а потом снова уставился на Малию, словно он и не отрывался от разговора. Как он чувствует, что она проникает в его мысли? И почему ощущения, которые он испытывал с Малией такие… странные? Они вполне не такие, какими должны быть?
Лидия в растерянности.
Потому что она знала, что спрятано за молчанием Хейл и Стилински, но точно уверена, что не это причина такой подавленности Малии и такой ее увлеченности Стайлзом. Стилински что-то явно не договаривает. Лидия снова поднимает взгляд, но в этот раз она не привлекает внимание парня.
Это ее не расстраивает.
Она все равно узнает, что происходит с ним.
И с ней.
4.
Когда все снова расходятся, чтобы пойти на следующие уроки, Кира отправляется вместе со Скоттом на историю. Она идет чуть позади него, потому что прекрасно знает, что МакКолл стремится избежать этого неловкого молчания. Кира слишком умна — или слишком апатична? — чтобы создавать чувство неловкости, а потому она решает подыграть Скотту в его стремлении сделать вид, что он ее не замечает.
Девушка заходит в кабинет следом за ним и направляется к своей парте. Айзек что-то строчит в телефоне, Скотт смотрит на него, но не решается спросить. Кира поворачивает к парню, чуть подается вперед. МакКолл сразу поддается ее чарам, и в этот раз его игры в «не заметил» не срабатывают.
Во взгляде Киры он находит… порок и святость, влечение и отторжение, идеал и свой самый страшный кошмар. Это захватывает, и на какие-то секунды Скотт прекрасно понимает, почему Стайлз с ней общается.
— Мы тоже можем пойти на этот вечер вдвоем, Скотт, — она процеживает его имя, а затем улыбается. Ее рассыпчатые волосы струятся по плечами, а МакКолл почему-то невольно думает о всех девушках, которых называют роковыми. — Ты ведь не против? Или все еще не доверяешь мне?
Она гвоздит к подошвам своей обуви его принципы, а потом размазывает их по паркету — и МакКолл лишь качает головой, кивает, а потом на автомате произносит лишь:
— Не против.
— Вот и славно, — отвечает она, выпрямляясь, — как раз подружимся.
Она улыбается, а затем отворачивается. Скотт чувствует, что эти цепкие, страстные, но такие властные объятия больше не сдавливают его плечи. Принятое решение кажется неправильным, но воспитанность не позволяет забрать свои слова обратно. Он думает о том, что впредь ему надо быть поосторожнее с этой особой.
И Стайлзу тоже, но об этом он скажет ему после урока.
========== Глава 9. Не вижу, не слышу и не говорю. ==========
1.
Стайлз больше не рассматривает папки с делами и даже не носит их с собой. Лидия пыталась сказать об этом Скотту, но тот был слишком обеспокоен своими отношениями с Эллисон и ближайшим походом на вечер с Кирой. До Эллисон Мартин даже не пыталась достучаться, а Малия слишком… далеко от такого наблюдения. И Лидия вынуждена была просто молчать.
Они все сидели на дворике школы, каждый со своим ланчем. Мартин старалась не думать о том, что она вновь оказалась в воспоминаниях Стилински и каким-то образом стала будто их участницей. Она просто… молчала, стараясь подавить тошноту от запаха еды. Ей пришлось вместе с остальными наслаждаться солнечным обедом и ланчем, но сама она не чувствовала голод.
И Стилински его тоже не чувствовал.
Вообще он перебивался в основном кофе, но в последнее время перестал покупать даже его. Лидия как-то даже неловко попробовала с ним поделиться, но тот отказался. Мартин это не нравилось. Стайлз недавно вообще еле-еле на ногах стоял, а теперь он почти ничего не ел, а выглядел так, словно питался только здоровой пищей.
Их кто-то дурачит.
Мартин метнула взгляд в сторону Киры, которая сидела под деревом с тетрадкой. Она слушала музыку и будто вообще не замечала компанию, но Лидии не нравилось то, что она следовала за ними как тень. Так хищник высматривает жертву — наблюдает, но не приближается, нагоняет страх, изрядно тем самым выматывая. Лидия окончательно потеряла аппетит, но решила доесть ланч назло… Кире? Вдруг это все-таки ее фокусы?
— А ты? Готова к завтрашнему вечеру? — Эллисон легкая как морской бриз. Ее присутствие почти не ощущается. Вот она сидит рядом, потом чуть поворачивается в твою сторону и задает вполне ожидаемый вопрос, а ты чувствуешь себя так, будто тебя застали врасплох. Мартин выпрямляет спину, чуть сконфузившись, и опускает взгляд.
— Да, — отвечает она уверенно и с прежним высокомерием. Лидия не решается взглянуть даже на Арджент, хотя Арджент — ее лучшая и самая надежная подруга.
— Ты же идешь с Эйданом?
— Я иду одна, — гордо отвечает Мартин, а затем поднимает подбородок. Стайлз видит в ее взгляде… вызов, но не принимает его и молча таращится куда-то в сторону, словно думает он совершенно о другом. Соблазн начинает наступать на горло, и дышать становится немного труднее — Лидия идет одна, Лидию можно пригласить.
Но потом он вспоминает многочисленные: «Нет» и думает о том, что Малия — его отличный катализатор. Ему нужно отвлечься, да и Лидии тоже.
— Все в порядке? — интересуется вкрадчиво Скотт. Его альтруизму можно было бы присудить премию. На какие секунды Лидия думает о том, что МакКолл в своей сущности слишком уже идеальный и оттого будто нереальный. Даже не верится, что они были друзьями чуть ли не с пеленок…
Но Лидия стала общаться со Скоттом только в старшей школе. А с пеленок с ним дружил…
Девушка поднимает взгляд. Стайлз смотрит на Скотта, который ожидает ответа от Лидии. А та словно в оцепенении от того, что мысли Стайлза теперь звучат в ее голове.
— Да, — быстро отвечает она, — просто решила пойти одна.
Лидия хватает остатки своего ланча, быстро поднимается и что-то говорит о том, что ей надо узнать у биолога насчет сроков сдачи реферата. Остатки ланча она выбрасывает в урну, которая стоит при входе прямо у дверей школы. Когда Мартин заходит в коридоры — они кажутся ей непомерно огромными. На тело накатывает слабость и на какие-то секунды Лидия понимает одно — ей надо обсудить это со Стайлзом, а потом со всеми остальными. Девушка прижимается к шкафчикам и пытается отдышаться — ей безумно хочется спать, ей хочется сесть и привести мысли в норму. Перед глазами у нее темнеет, дышать становится все труднее и труднее, и в ногах появляется такая непомерная слабость, словно они отнимаются.