Ей хочется вычеркнуть Стилински из своей жизни и вернуть его прежнего.
Ей хочется вернуть его прежнего и узнать нового.
Девушка останавливается, вновь зарывается руками в волосы и закрывает глаза. Прямо посреди дороги. Люди толкаются, грубят и оглядываются — Мартин их не замечает. Мартин делает глубокий вдох и пытается понять, что с ней, черт возьми, происходит.
Не понимает. Она стоит посреди улицы с шумящими наушниками и не может понять, почему ей кажется, что она упускает что-то важное и как же блин избавиться от этого щемящего чувства.
========== Глава 15. Хороший мальчик Стайлз. ==========
1.
Стайлз затягивается дымом настолько сильно, что у него начинает кружиться голова. Он выпускает дым через несколько секунд с полузакрытыми глазами, почему-то думая о хамелеонах и прожекторах в клубах. В наушник ревет что-то среднее между даб степом и трэпом, хотя Стайлзу кажется, что это одно и то же. И вообще, ему не важны теперь термины и классификации, он наслаждается просто звучанием, пока Финсток надрывает глотку на поле. Скотт пытается что-то втолковать команде, когда Финсток исчерпывает лимит своего словарного запаса и, сея взглядом злость и хаос, направляется к трибунам. Стайлз предполагает, что ему сейчас нехило втащат за никотин, но продолжает зажимать сигарету и втягивать дым, слушая ревущую в наушниках музыку. Отчасти ему даже хочется посмотреть, как Финсток в очередной раз будет изрыгать пламя раздражения. Этот человек просто не устает поражать своими неистощимыми эмоциями. И как только у него хватает сил поддерживать постоянное всеми недовольство? Стайлз думает об этом, пока Финсток направляется к нему, уже заприметив сигарету. Стилински заранее выключает плеер и откладывает его на трибуну.
Музыка все еще звучит в его голове, а дым все еще окутывает его облаком подобно туману. Грозовое небо над головой лишь усиливает восприятие. Стилински нравятся пасмурность, сигареты и электронная музыка. Он ухмыляется, когда видит практически мчащегося ему навстречу тренера. А еще Стайлз чувствует внимание, пригвожденное к нему.
Внимание всей команды.
— Стилински! — он ударяет с размаху своей лапищей, и сигарета падает к ногам. Стайлз даже не знает, что его изумляет больше — то, с каким остервенением Финсток топчет сигарету ногой или то, что его фамилию в кои-то веке правильно произнесли. — Какого черта ты подрываешь дыхалку?!
Стайлз чувствует приклеенное к нему внимание. На него смотрят все не потому, что он в очередной раз огребает от тренера, а потому, что он курит на футбольном поле, черт возьми. Стайлз Стилински, всегда такой примитивный и до ужаса предсказуемый, курит и таращится на Финстока с таким выражением лица, будто ему плевать на свое место в команде по лакроссу.
— Ты снова хочешь в запас?! — Финсток пытается давить на больное, но Стайлз, даже представляя, что он реально может слиться в запас, не испытывает ровным счетом ничего, кроме цинизма. Он чуть ли не кожей ощущает беспокойство МакКолла и бешенство Финстока. Его искренне изумляет то, с какой легкостью люди растрачивают свои эмоции на пустяки. С эмоциями ведь стоит быть осторожнее.
Кто-то ими питается.
Стилински с сигареты поднимает тяжелый из-подо лба взгляд на тренера.
— А ну марш на поле! — орет Финсток. Стайлз с иронией думает о том, что он своим криком мог бы посоперничать с банши, а потом спокойно идет на поле. Тренер в спину сыплет угрозами и обещаниями слить в запас, если игра будет проиграна. Он приказывает Стилински встать в ворота, а остальным по очереди отточить умение забивать голы.
Скотт внимательно глядит на друга, нутром начиная чувствовать то, что Стайлз либо слишком апатичен, либо испытывает эмоции, чуждые человеку.
От осознания этого факта становится как-то не по себе.
— МакКолл! — материализуется рядом Финсток. — А ну марш в колонну!
Финстоку плевать, нападающий ты, защитник или полузащитник — забить мяч в вороты должен уметь каждый, и такое вот дрючиво начинает практически каждую тренировку. Стайлз смотрит на игроков, в каждом из них плещутся самоуверенность и надменность. Стилински все еще слышит музыку в голове, дым в легких насыщает и стимулирует подобно спидам или другим подобным лекарствам. Он берет стик и со всей силы сжимает его в руках.
— Сейчас, Стилински, посмотрим, насколько твои херовы сигареты помогают тебе реагировать! — Финсток упирает руки в бока и уже победно ухмыляется. Скотт видит, как Стилински тяжело цедит его взглядом, который будто принадлежит другому человеку. МакКолл даже вроде бы догадывается кому именно, но свисток прорезает его догадки стрелой — и все мысли разбиваются.
Тренировка начинается. Нужно сконцентрироваться, чтобы удержаться в статусе капитана команды. Скотт включается в игру.
И Стайлз тоже.
2.
Из двадцати мячей Стайлз пропускает шесть.
Стайлз.
Всего лишь шесть из двадцати.
Стайлз, вечно сидящий в запасе, играющий в лакросс с таким же мастерством, что и слепец в дартс. Скотт, Финсток и все остальные проглотили это как данность и нечто само собой разумеющееся, но каждый неравнодушный все равно старался обмозговать. Стилински делал вид, что не замечает косых взглядов, а все остальные делали вид, что внезапно развившиеся способности Стилински их никак не зацепили. Тренировка продолжилась — изнуряющие упражнения не выбивали из строя Стайлза, как бы Финсток не старался. Дыхалка Стилински не была подорвана — и он был чуть ли не первым, который отлично проходил упражнения, как, например, бег на длительные дистанции.
Финсток молча проглотил это событие, но изумление на его лице читалось с такой же легкостью, как и его недовольство, которое видели все за час до этого. Больше тренер не срывался ни на кого — просто отдавал команды и натаскивал ребят, разрабатывая возможные комбинации и ходы ведения игры. Эти полтора часа показались самым выматывающим временем.
Скотт был даже рад, когда тренировка закончилась, и все медленно поперлись в сторону спортивного зала. Стилински лишь дошел до трибун, взял свой плеер и, снова погрузившись в мир музыки, направился к школе.
Да что с ним не так? Его перепады настроения можно сравнить только с биполярным расстройством, что было бы весьма своеобразным дополнением к СДВГ. Но вряд ли у Стилински внезапно обнаружилась биполярка.
Скотт вспоминает все попытки Лидии достучаться до команды.
Она что-то хотела сказать. И тогда, когда Стилински уезжал с Кирой, Лидия сказала, что теперь у Стайлза появился секрет, и причина его появления — Кира. Такая пиздецки загадочная Кира с ее каким-то нечеловеческим гипнотизирующим взглядом, с этими кошачьими повадками и ограниченным словарным запасом.
Скотт решает больше не упускать это из виду.
Последующие полчаса проходят в полном молчании. Игроки принимают душ, переодеваются, собираются домой. Стилински все это время — за исключением душа — слушает музыку и ни с кем не разговаривает. Скотт мимолетно думает о том, что это как-то странно — так пристально наблюдать за лучшим другом в мужской раздевалке. Он бы даже, наверное, воспринял эту ситуацию как анекдотическую, но почему-то ему было не до смеха. Потому что молчание, точность, высокие показатели на тренировках — это не про Стайлза.
У него в наушниках снова играла какая-то ревущая музыка, напоминающая одновременное звучание невпопад всех существующих в мире инструментов. Скотт вопросительно взглянул на друга, Стилински словно почувствовал этот взгляд, он вытащил один наушник и натянуто улыбнулся другу.
— Готов к завтрашней игре? — поинтересовался Скотт, поражаясь ледяному спокойствию лучшего друга.
— Ага, — они вышли на парковку. Остальные ребята стояли на парковке, ожидая друзей, они решили сегодня сходить в кино все вместе. Там была премьера какого-то кино, где играл любимый актер Хейден, а так же у нее были на руках билеты в полцены, так что все остальные поддержали идею.