Лидия взглянула в свое отражение в зеркале. Она понятия не имела, зачем это делает, но решила, что впервые подпишется на опрометчивость.
Она выключает воду и опять садится на пол, опираясь о ванну и закрывая глаза. Она понятия не имела, как правильно медитировать и очищать свой разум от посторонних мыслей, как концентрироваться на чем-то нематериальном.
Она не знала.
Но ей хватило секунды, чтобы снова оказаться на заднем сиденье той машины.
Стайлз уже не осмысливал случившееся пару минут. Он наслаждался Кирой в своих объятиях, которая восседала на нем и была такой легкой и желанной. Она позволяла ему лидировать, направляла его, ликвидировала возможные паузы и заминки. Кира словно решила стать его наставником во всем. И Стайлз быстро усваивал ее уроки.
Но ровно до того момента, как он вновь увидел перед собой Лидию. Он даже не знал — реальность это или просто состояние кайфа, но взгляд Лидии трудно было спутать с чьим-либо еще.
— Что такое? — надорванный голос Киры доносится откуда-то издалека. И Стайлз даже сплетает какие-то слова в жалкое оправдание. Он смотрит на Лидию, такую реальную Лидию и боится опустить взгляд.
А потом в этом отпадает необходимость, потому что Мартин никнет к нему и целует его. Ее поцелуи совершенно другие — более чувственные, менее требовательные. Стайлз не знает, кто двигается на нем — Кира или Лидия, но он знает, что обнимает Лидию. Она там, за третьим барьером его разума, ковыряется в его воспоминаниях, проникая в самые сокровенные тайны и желания.
С его губ срывает что-то вроде:
— О, черт!
Слышит смех Киры, но опять же издалека. Впрочем, он очень скоро обрывается. Когда Стилински закрывает глаза, когда эти болезненные фрикции продолжаются, а тело пробивает озноб в очередной раз — он снова видит Лидию. Как тогда, в их общем сне — живую, настоящую, страстную. Теперь это их общая реальность, теперь они в мыслях друг друга, и пусть не физически, но ментально они запредельно близки. И в этот раз все намного смелее — требовательные прикосновения, страстные поцелуи и внимательные взгляды, словно они стараются узнать реакцию, понять степени реальности происходящего, попытаться запомнить друг друга.
Все отошло на второй план. Киры не стало.
Стайлз перекидывает любовницу на спину, нависая сверху. Он даже не понимает, откуда в нем столько энергии и страсти, он просто старается увеличить темп до максимума, старается прижать ее руки к сиденью, чтобы хоть как-то взять ее под свой контроль. Не получается. Она вырывается, вцепляется в его плечи, издает полустон-полурык и потом губами припадает к его шее. От этого на мгновение сводит мышцы — Стайлз замедляется. Он просовывает руку под ее поясницу, прижимает к себе. Обнаженная грудь касается его грудной клетки.
И как дышать? Стайлз не помнит.
Лидия в его сознании смелая и дерзкая, словно бросает ему вызов: «А сможешь ли ты меня обуздать?». Может. Он касается ее подбородка, заставляя отвести голову назад. Тут же припадает к ее шее, желая оставить засос — отметину, благодаря которой завтра убедиться, с кем же он все-таки был: с Кирой или Лидией.
Она впивается ногтями в его плечи, оставляет продольные царапины, повышает тонус и градус. Стайлз не помнит себя, своих недавних желаний: ему хочется, чтобы происходящее было реальностью. Ему хочется, чтобы это не было очередным сном.
А потом его сознание снова очищается, потому что последние несколько фрикций приводят его и ее к финалу одновременно. Перед глазами темнеет, тело наполняется приятно-болезненной истомой, и Стайлз прикусывает язык, чтобы имя Мартин не слетело с его губ.
Ему хочется видеть перед собой Лидию, но ее выкинуло, их ментальная связь прервалась. Под собой Стилински видит Киру, с немного потрескавшимся фарфоровым безразличием — теперь она даже будто удивлена, словно оценила Стайлза по-новому.
Он медленно поднимается. Для них двоих тут слишком мало место, и обнаженная Кира — после обнаженной Лидии — теперь кажется ему не такой совершенной.
— Мне нравится твой джип, — улыбается она, не спеша хоть как-то прикрыться или подняться. Она распластана, одета, она шикарна и отвратительна, доступна и недосягаемая, своя и в то же время чужая.
— Ага, — ему хочется курить, но вместо этого он пытается одеться. Из его головы не вылезает образ Лидии, и Стайлз очень надеется, что Кира не читает его мысли. А потом он убеждается, что Юкимура все еще нежится в послеоргазменной истоме.
— Много же она теряет, отказываясь от тебя, — произносит Кира, по-прежнему разглядывая потолок. Она расслаблена, а Стайлзу снова становится хуже и хуже. У него не получается выкинуть Лидию, она сама настырно лезет в его голову.
В таком случае… почему бы нет?
— Я думаю, она скоро сама этой поймет, — усмехается он и, натягивая футболку, выходит из машины. Свежий воздух приводит его в чувства сильнее, чем сигареты.
Интересно, что приводит в чувства Лидию? И как она сможет оправдать свой поступок? Стайлз улыбается, думая об этом, и впервые за последний месяц чувствует себя удовлетворенным.
Комментарий к Глава 17. Ментальная связь.
* Кира говорит о музыкальной группе, Стайлз же подразумевает эффект плацебо
** отсылка к фильму «Стон черной мамбы»
========== Глава 18. Потрошить и улыбаться. ==========
1.
Это было несколько необычно — видеть его на следующий день и играть в эту игру, что ничего не произошло, что случившееся не имеет никакого значения. Может, и имеет, но обсуждать это они оба никак не собирались. Да и стоило ли? Есть события, которые стоит просто принять, но ни в коем случае не надо их анализировать или осмысливать, иначе это будет походить скорее на самоедство, чем на трезвое осознание.
Они оба пришли к этому умозаключению. Стайлз потому, что он принимал действительность, не стараясь особо одобрить или осудить ее. Лидия потому, что ей не хотелось искать ответ на вопрос: «С каких это пор идея секса со Стайлзом стала для нее чуть ли не самой навязчивой?».
Секс со Стайлзом.
Она очнулась вчера в ванной, словно проснулась от тяжелого и почти реального кошмара. Первые секунды она отрицала происходящее, и только спустя минуту вспомнила, что сидит-полулежит на полу своей ванной, сильно сжимая бедра и пытаясь выровнять сбившееся к херам дыхании.
Она не могла вспомнить, чтобы в последний раз так долго приходила в себя после оргазма. С Эйданом все было быстро — две минуты в уборной, быстро одернутая юбка, после чего надо было бежать на другие уроки. С Эйданом не было ничего запретного или столь… необычного — не было заднего сиденья джипа, не было позднего вечера и такого яркого желания.
Лидия покачала головой и сделала глубокий вдох. Ей нельзя тонуть в этом водовороте. В конце концов, ей следует прислушаться к совету Стилински — принять случившееся и не стараться осмыслить его. Да и потом, все это было лишь на ментальном уровне, а ментальный секс не считается.
Мартин снова бросила взгляд в сторону парня. Он стоял у автомата с кофе в этой плотно прилегающей к мышцам футболке. Плечи его были широкими, а руки — накаченными, хотя раньше Мартин этого совершенно не замечала. И да, этих выпирающих вен Лидия раньше тоже не замечала.
Она вообще раньше его не замечала, не говоря уже о деталях. Не говоря уже о мелочах и таких вот липких мыслях.
Стайлз забрасывает монетки и ждет свой кофе. Лидия сидит за столиком и делает вид, что слушает непринужденную болтовню Хейден. Интересно, где Скотт, Айзек и Лиам? Эллисон молчит и украдкой глядит в сторону, куда глядит ее лучшая подруга.
Вообще, Лидия не почувствовала существенной разницы между тем, что было в том их общем сне и тем, что было вчера в реальности. Разница заключалась лишь в том, что в этот раз они дошли до финала.
— … и смотрит с каким-то осуждением… Лидия?
Она выходит из оцепенения и словно возвращается в собственное тело. Девушка переводит взгляд на Хейден, которая ожидает от нее то ли ответа, то ли объяснения.