Хейден отстраняется от Киры, но почему-то глотает таблетку, наверное, даже не замечая этого.
— У тебя потекла тушь, Хейден, — Кира обнимает девушку за плечо, в ее голосе звучит дружелюбие. — Пойдем, у меня есть косметика, подправим твой макияж…
Она аккуратно снимает руку Стайлза с талии девчонки, а потом переводит на него взгляд:
— Это только для девушек, парнями вход запрещен, но ты не останешься без десерта, — она улыбается ему, а потом целует его.
Стайлз и Лидия одновременно понимают разыгрываемую партию. Их обоих пронзает неверие и отрицание, а потом в голове звучит мантра Киры, что надо принимать действительность такой, какая она есть. Стилински не сопротивляется, а отпускает девушек. Лидии хочется закричать, хочется вырваться из этого капкана и кинуться прямиком в этот бар, чтобы не позволить Лиаму увидеть то, что подготовили для них эти двое, но она не может.
Она не может вырваться из его головы, не может вернуться в собственное тело, и в этот момент понимает одно.
Стайлз знает, что она подглядывала за ним. И ее не выкинуло в первый раз — он ее выдворил, а теперь не отпускает. Экспериментирует. Пробует силы.
Он усмехается и заказывает еще одну стопку коктейля. Алкоголь его сшибает, но Стилински быстро трезвеет. Лидия не знает, откуда у него столько наличных и не хочет знать. Она хочет покинуть это место.
Не может.
И в ее сознании проносится лишь одна мысль: «Надо расслабиться». И нет, это не ее слова. Это слова Стайлза, и адресует он их ей. Ей надо расслабиться, и Лидия… выходит из состояния паники. Головная боль отступает, организм трясет, но не от кофе, а от алкоголя.
— Вот и славно, — вслух произносит Стайлз и делает еще один глоток.
Лидия старается ни о чем не думать. Но эти пять минут ожидания вспарывают ее память. Она почему-то думает о том, что Стайлз ее наказывает за песчаную отмель. Стайлз опровергает ее мысли. Потом она думает о том, что таким образом он хочет оттолкнуть ее от себя. Стайлз тоже опровергает это предположение: в конце концов, это она присоединилась к их вечеринке. Они бы решились на это, даже если бы Лидия ничего не знала. Обмен мыслями похож на немой разговор, где аргументами выступали не слова, а образы. Это что-то вроде коллективного разума или онлайн-чата. Что-то, чего раньше не было ни у нее, ни у него.
Мартин думает о том, что он просто наверстывает упущенное. Стайлз усмехается: нет, это не так, просто Кира отлично тусуется. Лидия озвучивает еще одну мысль.
Ему хочется выкинуть ее из своих мыслей, стереть любовь к ней аморальным образом жизни.
В этот раз Стайлз молчит.
И через секунду его спасает Лиам. Несколько взбешенный и взволнованный. Кажется, он спал, потому что выглядит помятым.
— И где Хейден?
Стайлз усмехается. Кира — мастер своего дела. Пока Стайлз приглашал на вечеринку Хейден, Кира по телефону смогла внушить Лиаму прийти к часу, обеспокоенным и злым. У нее получалось — Данбар чуть ли не рвал и метал.
— В уборной с Кирой, — пожимает плечами Стайлз. — Они там минут десять уже.
Лиам бросается в женский туалет, а Стайлз лениво потягивается и неспешно расплачивается за выпивку.
5.
Он слышит крики, когда подходит к туалету, а потом оттуда выходит взъерошенная Кира, как-то пошло облизывающая пальцы. Она смотрит на Стайлза с уверенностью, и тот понимает — Кира проникла за третий барьер Хейден, которая теперь сидит опустошенная и дешевая на грязном полу, даже не глядя в сторону Лиама.
Стайлз чувствует его боль, а потом внимательно смотрит на Киру. Он не пытается скрыть своего удивления даже от Лидии. Ведь все дело в том, что Юкимура — не просто игрок. Она — азартный игрок. Она повысила ставки и сорвала куш. Вот и раскрылась, наконец, ее настоящая сущность.
Кира поковырялась в голове Хейден, вызвала что-то типа депрессии или прострации, обеспечила Лиаму место в первом ряду. Потому Хейден теперь не просто позиционирует себя как гомосексуальная личность — после того, что вытворила с ней Кира — она теперь и на Лиама смотреть не может. А тот глотку рвет, пытаясь то ли накричать на нее, то ли добиться правды.
— Поддержи его, — уверенно произносит она, кивая в сторону Данбара. — Ты должен поддержать его. Вы же друзья.
У Стайлза срабатывает… какая там по счету стадия отрицания? Третья? Впрочем, неважно. Человечность в нем взыграла игривым шампанским, и ему не хочется окончательно разрушать жизни этих двоих.
За их спинами тем временем начинает собираться толпа.
— Мы не можем так поступить, — произносит он, сливаясь с Лидией в общей эмпатии и общем ужасе. Кажется, только в эту минуту они стали единым целым.
— Это навязанная МакКоллом правильность?
Он молчит и мысленно тянется к Лидии, которая пускает его в свои мысли — глубоко, под самую корку, в самые темные уголки своего сознания, в свои недавние размышления об их отношениях. Стайлз увидел ее изменившееся к нему отношение, но не мог утонуть в нем полностью, потому что в реальности его все еще сдерживала Кира.
— Слушай, я не настраиваю тебя против Скотта, Стайлз. В отличие от твоей подружки я люблю тебя по-настоящему. Я увидела в тебе потенциал еще до того, как ты стал видным парнем, а она стала течь на тебя только недавно, — она чеканит слова остро и пронзительно. Это первые эмоции, которые Кира проявляет. И Лидия чувствует, как Стилински медленно отдаляется от нее. — Но я не какая-нибудь маньячка. И я не стану преследовать тебя или Лидию. Я буду твоим другом. Всегда, — она подходит еще ближе. Стайлз удаляется все быстрее и быстрее. Лидия чувствует, что их связь начинает ослабевать, что Стилински хочет выкинуть девушку из своих мыслей. — Я просто гедонист, — она улыбается. — Я живу ради удовольствия и азарта, вот в чем мой козырь.
— Почему выбор пал на меня?
— Потому что ты достоин большего, — она пожимает плечами, и становится ясно — она лжет. Лжет, но Стилински это не беспокоит. — Тебе стоит перестать жить ради других, — она приближается к нему. Охрана врывается в туалет и пытается вытолкать парочку на улицу. Но Хейден слишком уставшая, а Лиам слишком злой. — Тебе стоит пожить ради себя. Ты можешь горой стоять ради Скотта: я видела в твоей голове, сколько вас связывает. Но ты… — она сникает до шепота. — Ты должен перестать беспокоиться о других, потому что они о тебе не шибко-то думают.
Лидия цепляется за ситуацию из последних сил. Перед ее глазами все размывается, голоса становятся приглушеннее, а постороннего шума и вовсе не слышно. Стайлз выталкивает ее, а она чуть ли не во все горло кричит, чтобы он шел к ней, чтобы он бежал от Киры и шел к ней, потому что он нужен ей, а Кира использует его для чего-то.
Кира лжет! Она обманывает!
— Где по-твоему пропадали Скотт и Лиам эту неделю? Все дело в том, что Данбар жил мечтой занять место МакКолла, но ты ему мешал, потому что относился к нему с недоверием. А когда ты отдалился — он воспользовался ситуацией и настроил против тебя МакКолла. Он не нужен вашей стае, и эта полоумная Ромеро тоже.
— Как он настроил? — тихо спросил Стайлз. Лидия не знала, что он чувствует. Его эмоции были больше не доступны ей.
— Сказал, что ты соблазнил Эллисон. Но он поплатился, — она пожала плечами, — я соблазнила Хейден. Теперь он больше не помеха тебе.
Лидия билась в агонии, чувствуя слезы — уже свои. Она видела перед глазами собственную комнату, но закрывала глаза и возвращалась к Стайлзу. Она хотела его утешить, забрать его боль и сказать, что Кира лжет, что Лиам не делал ничего подобного, что Кира ведет двойную игру. Она посылала образы, она кричала, заливаясь слезами, но Стайлз блокировал ее. Стайлз выдворял ее, погружаясь в глубину мрака, в этот нереальный безобразный мир гедонизма и низменных желаний.
— Ты должен насытиться, Стайлз, — Кира поднимает голову и понимающе кивает. А потом она концентрирует свой взгляд на Стилински так резко, что Мартин понимает в мгновение ока: Юкимура смотрит на нее. — А ты, — цедит она сквозь зубы, — убирайся!