В одной из элегий Камоэнс говорит, что миром управляет «высочайшее существо, чистое и божественное», у которого «нет ни конца, ни начала», «бесконечное, непостижимое знание». Португальский поэт считает «ложными» и «темными» доктрины Демокрита, Эпикура и Фалеса, заявляет, что мир был создан «только из чистой и непорочной мысли», вспоминает о «божественном» Платоне и о «мудром» Дионисии.
Идеи из сочинения псевдо-Дионисия «О небесной иерархии» Камоэнс вслед за Данте использует и в «Лузиадах» при построении своей картины мироздания.
Наименее исследованной областью творчества Камоэнса является его театр. Поэт написал три комедии — «Амфитрионы», «Король Селевк» и «Филодему». Комедия «Амфитрионы», развивающая традиции Плавта, была, вероятно, создана поэтом еще в студенческие годы; «Король Селевк» — не ранее 40-х годов XVI в.: пьеса «Филодему» была поставлена в 1555 г. в Гоа.
В этих комедиях Камоэнс предстает как тонкий психолог, в последней и самой значительной из них — «Филодему», — так же как и в лирике поэта, проявляются уже тенденции маньеризма.
Крупнейшим произведением португальской литературы, самой значительной португальской эпопеей эпохи Возрождения, народной книгой португальцев является поэма Луиса Важа де Камоэнса «Лузиады». Первый переводчик поэмы на русский язык А. Дмитриев назвал ее «Лузиядой», и эта традиция укоренилась на русской почве. Между тем слово «Лузиады» означает «португальцы», ибо древние легенды считали родоначальником португальского народа некоего Луза, сына или друга Вакха. Уже само название отражает главную мысль поэмы — «мысль народную»; Камоэнс ставит своей целью воспеть историю своей страны и возбудить чувство национальной гордости португальцев, как бы предчувствуя грозящую им смертельную опасность — потерю государственной независимости.
Известно, что в эпоху Возрождения было создано немало эпических поэм. На Камоэнса, безусловно, оказала влияние «Божественная комедия» Данте; в «Лузиадах» есть явная перекличка с картиной мироздания, встречающейся у Данте, с гражданственностью, пафосом любви к отечеству, преклонением перед величием человеческих деяний, свойственными великому итальянскому поэту. Камоэнс также не мог не знать и о незаконченной эпической поэме Петрарки «Африка», характеризующейся патриотическими настроениями, пропагандой идеи национальной независимости Италии, постоянным присутствием лирического начала.
В Италии процветала и рыцарская поэма — вспомним «Влюбленного Роланда» Боярдо и «Неистового Роланда» Ариосто.
За творчеством Камоэнса с неослабевающим интересом следил Торквато Тассо; он посвятил «доброму Луиджи» сонет и, если верить Вольтеру, опасался, что успех «Лузиад» может снизить читательский интерес к «Освобожденному Иерусалиму», законченному уже после выхода в свет португальской поэмы. «Васко да Гама, — восклицал Тассо, — ты обязан своей славой Камоэнсу. Его голос достиг пределов, до которых не дошли твои корабли».17
Полициано предлагал португальскому королю Жуану Второму воспеть латинскими стихами его деяния.
Идея создания национальной эпопеи встретила поддержку и во Франции: Ронсар начал работать над поэмой «Франсиада», в которой собирался воспеть французских королей, но «Франсиада» так и осталась незаконченной.
В Португалии видный поэт и теоретик литературы Ренессанса Антониу Феррейра (1528-1569) постоянно призывал своих собратьев по перу к созданию эпической поэмы на португальском языке. Надо сказать, что концепции эпических поэм в Италии и Португалии весьма различались между собой. Если в трактате Торквато Тассо «Рассуждения о поэтическом искусстве и, в особенности, о героической поэме» проводилась мысль о сближении героической поэмы с рыцарским романом, то Камоэнс и его многочисленные последователи в Португалии старались класть в основу своих произведений памятные всем события недавнего прошлого. Так, в 1574 г. в Португалии была опубликована поэма Жерониму Корте Реала «Вторая осада Диу». В двух других поэмах Корте Реал воспел битву при Лепанто и кораблекрушение Мануэла де Соузы э Сепулведы — событие, упоминаемое и в «Лузиадах» Камоэнса.
Луиш Перейра Брандан в поэме «Элегиада» (1588) рассказал о битве при Алкасер-Кибире.
Однако из многочисленных португальских поэм свое время пережили только «Лузиады» Камоэнса. Поэту удалось приблизить произведение к жизни, сделать его интересным для каждого португальца, воззвать к национальным чувствам своего народа в тяжелейший для Родины момент. «Лузиады» отличает ориентация на демократического читателя, искренняя народность, яркий публицистический характер, и в этом Камоэнс идет по стопам Данте.
Уже во вступлении к «Лузиадам» поэт противопоставляет свое произведение поэмам Боярдо и Ариосто:
Поэт заявляет, что герои борьбы за независимость Португалии: Нуну Алвареш Перейра, Фуаш Роупиньу, Эгаш Мониж — и великий мореплаватель Васко да Гама не менее достойны занять место в эпической поэме, чем различные вымышленные персонажи. Истинным предметом его повествования является история Португалии со времен мифического Луза и знаменитого пастуха Вириату, возглавившего борьбу лузитан за независимость от Рима, до дней Камоэнса. Многие герои поэта были знакомы его читателям с детства, что, конечно, способствовало популярности поэмы в Португалии. Все эти эпизоды повествования группируются вокруг центрального события в истории страны — открытия экспедицией Васко да Гамы морского пути в Индию (1497-1499 гг.). Но в композиции «Лузиад», конечно, многие элементы обусловлены временем создания поэмы.
В «Лузиадах» есть выдержанное в духе Вергилия вступление, в котором поэт кратко излагает свою тему, есть обращение к нимфам Тежу, есть, наконец, посвящение поэтического труда королю Себастиану.
Посвящения литературных трудов высоким покровителям были обычны для писателей Возрождения; в Португалии, где инквизиция взяла в свои руки функции цензуры, подобная акция должна была облегчить условия издания поэмы. А тематика «Лузиад», их высокий патриотический пафос обусловили посвящение поэмы именно главе Португальского государства. Однако надо сказать, что Камоэнс не впадает в подобострастие и не идеализирует короля. Хотя он называет его «отчизны гордостью» и «спасителем христианства от неверных», но в то же время немало строф в «Лузиадах» посвящает разоблачению пороков португальской жизни. Публицистический характер поэмы проявляется в том, что поэт не остается безучастным к описываемым событиям, напротив, он активно вмешивается в повествование и излагает свою точку зрения на наболевшие вопросы времени.
В третьей песни он рассказывает о том, как был свергнут с престола король Саншу Второй, и, сравнивая его правление с правлением его более достойных предков, заключает, что в Португалии «лишь тот мог на престоле находиться, кто доблестью мог с предками сравниться».
В финале пятой песни Камоэнс с горечью говорит о тяжелом положении португальского искусства, о презрении к нему со стороны власть имущих и о том, сколько пользы могла бы принести литература, если бы ее хоть в какой-то степени поддерживали сильные мира сего. В конце шестой песни поэт слагает гимн своим соотечественникам, защищающим Родину на суше и на море, в финале седьмой — рассказывает, сколько несправедливых ударов судьбы пришлось ему претерпеть, и, несмотря ни на что, выражает решимость закончить свой труд.
В некоторых лирических отступлениях поэмы ощущается трагический разлад между идеалом поэта и окружающей его действительностью. В восьмой песни Камоэнс с негодованием размышляет о власти золота, приток которого из колоний вызвал моральное разложение португальской верхушки. Поэт скорбит о том, что деньги легко находят путь к ученым, законникам, служителям бога и превращают королей в тиранов.