Он звал меня "Мак", а не "Макс". Еще со времен интерната.
- Абсурд на службе перевоспитания, - сказал я. - Средство от чего?
- Не "от", а "для". Представь себе уникальный механизм, где каждый элемент энергетически связан со всеми остальными. Это и есть деньги. Так почему бы не использовать уже готовую систему, чтобы соединить с ее помощью и людей? В единый здоровый организм.
Все-таки он был изрядный выдумщик, мой друг Стас! Не мог я не подыграть ему:
- Ретранслятор, выполненный в виде денежных россыпей, да? В каком спектре излучаем, товарищи? Биотроника, кстати, пока не одобрена Мирздравом. Или вы используете запахи, меняющие гормональную регуляцию? Специальную краску, содержащую летучие реверсанты...
Он оскорбился:
- Чем потрясать стены эрудицией, не проще ли допустить существование неизвестных науке полей и взаимодействий?
- Не проще, - сказал я. - Проще жить по Оккаму, не плодя новых сущностей.
- Энергетическое Поле Желания, - объявил Стас на весь коридор. Великая русская мечта - сделать реальность сном. Лампа Алладина, Золотая Рыбка, Золотой Шар. И вот теперь, когда появилась физическая возможность сцеплять кванты желаний в один всепобеждающий луч, мелкие государственные деятели вроде нас пользуются этим эффектом, чтобы излечить кого-то от энуреза. Смешно, товарищи.
Он упорно продолжал общаться в обычной своей манере, когда непонятно, шутит человек или говорит серьезно, и я вдруг почувствовал неуверенность.
- Физическая возможность? - переспросил я. - В каком смысле?
- Многие люди мечтают... ну, скажем, быть здоровыми и молодыми. Их тоскливые, несбыточные желания уходят попусту в пространство, не совершая никакой полезной работы. Жуткая расточительность.
Я коротко поаплодировал собеседнику в спину:
- Сюжет для детско-юношеской книги?
Он не обиделся. Он остановился и сказал:
- Пришли.
Готический подземный ход расширился, превратившись во вполне современный бункер. Здесь было что-то вроде Т-образного перекрестка: вбок уходил просторный тоннель с проложенными по земле рельсами. Рельсы начинались у компактного перрона, из тоннеля тянуло холодом. В бункере был светящийся потолок, а на перекрестке дежурил скучающий богатырь, одетый в комбинезон с нашивкой "АХЧ" и в рабочую кепочку. Внутренняя охрана? Увидев нас, дежурный ослепительно улыбнулся и лихо взял под козырек.
А еще здесь были стальные двери с номерами, на одной из которых красовалась такая же приклеенная скотчем бумажка. Было написано от руки: "Музей современного спиритизма". Дети подземелий развлекались, кто как умел.
- Где это мы? - спросил я.
- Как раз под холмом.
- Железную дорогу тоже в шестнадцатом веке проложили? Один мой знакомый мечтает прорыть здесь метро, а у вас, оказывается, все уже готово.
- Это же остатки оборонной инфраструктуры, - ответил Стас. - Никаких излишеств, Мак. Забытое Убежище с размахом строили. Старая штольня до нас, конечно, не доходила, но мы ее удлинили и почистили.
- Этак что, до Райских Кущ доехать можно? - сообразил я. - Ах, вот почему кибер-такси таранило заповедную шахту. Попытка ограбления века?
- Scheisse, - сказал господин Скребутан с сердцем. - Все-то вы, детские писатели, знаете. Нет, вряд ли нас хотели грабить, скорее это была разведка боем... - Он увлек меня к двери. К той самой, к "Музею".
- В Райских Кущах у нас только временное хранилище, где заказанные средства ждут транспорта, - продолжал он. - Тем более, деньги сегодня не перевозились... Ты входи, не стесняйся.
Мы вошли. И оказались под открытым небом.
На долю секунды я потерял чувство реальности. Вновь я был на холме; или нет, заметно выше холма; солнце било в подставленную щеку, стая чаек тревожно носилась над деревьями, не находя себе пристанища, лишь движение воздуха отчего-то не ощущалось - воздух стоял, как теплая жижа в трясине... А через миг наваждение прошло.
- Аппаратура что, на мачте с флагом установлена? - спросил я.
- Где только чертова аппаратура не установлена, - сказал Стас.
Это была мониторная. Стены и потолок представляли собой сплошной экран, возле стенда колдовали два оператора, совсем еще молодые ребята, и картинка на куполе вдруг изменилась - сверху, с неба нависло над нами огромное лицо господина Скребутана. А рядом - мое, размером не меньше. В таком увеличении и в таком ракурсе наши рожи выглядели, мягко говоря, неаппетитно.
- Камера включена! - помахал нам рукой один из шутников. - Босс, скажите что-нибудь смешное.
- Смотря какой дубль, - оглушительно произнесла циклопическая голова Стаса в небесах. - Я без дублей не работаю. И вообще, мне нужен трюкач.
Операторы с готовностью заржали. Мальчики любили своего босса, это было ясно. Стас грозно поиграл желваками.
- Торжественная встреча закончена, - объявил он. - Не отвлекаться.
Панорама академического городка развалилась на множество экранов-сегментов. Стал виден и портал главного входа с суровым пограничником на страже, и руины Замка Колдуна с боевыми археологами на крепостных стенах, и даже бетонный кубик Забытого Убежища, расположенный в полукилометре от Академии. Строили Убежище в прошлом веке, надеясь выжить в ядерной войне, да так и бросили эту затею. Вообще, стало видно множество мест как по эту, так и по ту сторону ограды. Потрясающе. Телеобзор, что ни говори, был у них поставлен на широкую ногу - ни одна точка периметра не осталась без присмотра. Оазис новой жизни не ждал от землян ничего хорошего...
Отлично было видно, как вызванная Вивьеном группа в количестве пяти сотрудников работает на холме: исследует место боя, опрашивает свидетелей и все такое прочее. Носилки с запакованным командировочным вносились в полицейский вертолет. Лишь самого мичмана почему-то нигде не оказалось.
- Роскошная была драчка, - сказал Стас, причмокнув.
- Так вы все видели? - рассердился я. - Ну, братцы... Нехорошо подглядывать за друзьями.
- Зато мы за тебя болели, - возразил он. - Особенно девушки.
- Фикус жалко, - вздохнул я.
- За это не волнуйся, фикус входит в стоимость курсовки. Твой спарринг-партнер ведь на курорт приехал, подлечиться? Процедура называется "фитотерапия".
- Хорошо тут у вас, - невольно вырвалось у меня. - Никто никого не хочет зарезать, не то, что наверху.
- Оставайся, - воодушевился Стас.
А потом один из сегментов стены отъехал в сторону, оказавшись дверью.