Ольга Владимировна отпустила, наконец, мою руку и, развернувшись на каблуках, зацокала по дорожке назад. А я так и осталась стоять на пороге, оглушенная неожиданной отповедью начальницы.
Из прострации вывел голос Натальи, доносящийся откуда-то со стоянки автомобилей. Вынырнув из-за укрытия, я остолбенела: метрах в ста от меня стояла сама Наталья, а рядом — Амджан. Коварная соблазнительница держала моего мужчину за руки (или он ее держал, — сложно было разобрать инициатора тактильных поползновений), и что-то проникновенно говорила, а Амджан широко улыбался этой змеюке и поддакивал!
Вместо того, чтобы развернуться и уйти, как поступила бы любая взрослая женщина, я продолжала стоять и смотреть на разговаривающую парочку, сжимая железную раму до побелевших костяшек пальцев. Я не боялась, что меня заметят, мне было просто все равно. Весь мир сузился до маленькой площадки перед автомобилями.
— Соня? — раздалось из-за спины. Подпрыгнув на месте, заторможено повернула голову. Машка.
— Д-да? — спросила, через силу разжимая пальцы.
— Что случилось? Ты побледнела, как приведение!
— Ничего, — прошептала и поспешила покинуть место неожиданной засады. Но, к сожалению, громкий возглас Марии был услышан воркующей парочкой. Амджан посмотрел в мою сторону и наши взгляды встретились. Показалось, что пришелец был растерян, однако чувство обиды заглушило доводы разума.
— Соня? — позвал Амджан, освобождая свои руки из ладоней Натальи. — Ты в порядке?
Хотелось засмеяться ему в лицо, но я боялась не справиться с эмоциями. В порядке? Да я на грани истерики! Не обращая внимания на свидетелей, повернулась к мужчине спиной и пошла в сторону номера за вещами. В голове пульсировала только одна мысль. Не плакать! Не плакать!
Амджан нагнал меня на середине лестницы. Схватив мою руку, он вынудил повернуться в его сторону.
— Соня, что происходит?
— Это у тебя надо спросить, что происходит, Амджан! — зло прошипела, выдергивая руку.
— Я готов ответить на все твои вопросы. Только, пожалуй, лучше это сделать наедине, — он кивнул через перила, намекая на собравшихся внизу зевак.
— Конечно, — буркнула, преодолевая последние ступни. Амджан молча шел за мной и заговорил лишь после того, как плотно прикрыл за собой дверь нашего номера.
— А теперь рассказывай, что случилось? — Амджан скрестил руки на груди и выжидательно посмотрел мне в глаза.
— Что это было? Зачем ты встречался с Натали? Наедине! Неужели она настолько тебе понравилась, что ты решил забыть о нашей договоренности? Это все из-за того, что я отказалась с тобой целоваться?
Пришелец криво усмехнулся. Разжав руки, он подошел ко мне и коснулся ладонью пылающих щек и лба. Амджан нахмурился.
— Соня, да у тебя жар!
— Это не жар! — с досадой смахнула его руку с лица. — Просто я очень зла! Пока меня распекает начальство из-за твоих шашней с Натальей, ты делаешь все, чтобы меня уволили!
— Поясни, — потребовал мужчина, садясь на застеленную кровать. Не дожидаясь моих действий, он потянул меня к себе на колени. Я дернулась, чтобы вырваться, но физически была значительно слабее мужчины. Пришлось смириться с неудобным положением. Сдув со лба выпавшую из хвоста прядку, ответила, сдерживая рвущуюся наружу истерику:
— Пока вы миловались за воротами, Ольга Владимировна прямым текстом сказала, что если из-за тебя в офисе начнутся показательные бои, она меня уволит. И тебя, конечно, тоже.
— Но… я же еще даже не принят на работу, — возразил Амджан, в очередной раз удерживая меня от попытки встать. — Соня, никаких милований с Натальей не было! Когда ты ушла в ванную, я решил пройтись в тот лесочек, где ты подвернула ногу. Не буду объяснять зачем, — думаю, все и так ясно…
Внезапно весь мой запал погас. Я поняла, на что намекал пришелец. Он просто искал место для…утренних процедур! Заметив в моих глазах понимание, он продолжил:
— Когда я возвращался на базу, меня перехватила Наталья. Она сказала, что хочет извиниться за вчерашнее и попытаться загладить свою вину перед нами.
— И поэтому она вцепилась в тебя? — спросила, не скрывая сарказма.
— Наталья очень эмоциональная женщина, Сонь. Я не знаю, как так вышло, но в какой-то момент она схватила мои руки и начала быстро говорить о том, как ей стыдно, и что она боится теперь смотреть мне в глаза.