- Ты уже приехал? - озабоченно осведомился он. Палантид инспектировал крепости в верхнем течении Арна на случай вылазок с беотийской стороны.
- Я гнал двое суток, - глухо отозвался рыцарь.
- Что-нибудь случилось? - Арвен встревоженно поднял голову.
Лицо капитана было серым, под глазами залегли глубокие тени. И все же что-то подсказывало королю, что напряжение Палантида вызвано не бессонными ночами.
- Беотийцы перешли границу? - не выдержал он. - Говори!
- Нет, - рыцарь тряхнул головой. - Нет, успокойся, Арвен. Все тихо.
Король выдохнул с облегчением.
- Зачем же ты так спешил?
- Хотел поскорее вернуться домой.
Арвен понимающе кивнул. Жена Палантида была на сносях, но людей не хватало, и Львиный Зев, скрипя сердце, отправил друга в дальнюю поездку.
- Ну и сидел бы дома до утра, смешной человек! - король хлопнул друга по плечу. - Не стоило торопиться докладывать мне посреди ночи, раз все в порядке.
- Арвен... - срывающимся голосом произнес рыцарь. - Я по своим делам. У меня дома...
- Что, началось? Тебе нужен королевский врач? - рассмеялся собеседник. Честное слово, с этими благородными дамами было столько возни, когда они раз в столетие собирались рожать! Мужья поднимали такой переполох, как будто их жены стучались во врата ада, а не занимались обычным для себя делом.
- Так бы сразу и сказал. Я сейчас вызову леб-медика, - Арвен взялся за серебряный колокольчик, но Палантид остановил его руку.
- Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься? - глаза рыцаря сузились, на красивом породистом лице появилось выражение недоверия, покоробившее короля.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - с расстановкой сказал он.
- Что ж, тем хуже для меня, - усмехнулся Палантид. - Мне не хотелось ввязывать тебя в бабью склоку, но, к сожалению, она может иметь неприятные последствия для нас обоих.
Лицо Арвена вытянулось. Он и правда ничего не понимал, но предисловие капитана ему не понравилось.
- В чем дело? - прямо спросил король.
- Сегодня утром Озарик не уступила Зейнаб дорогу в церкви, не успела отойти в сторону, толкнула ее, - сказал дрогнувшим голосом Палантид.
- Ну и что? - удивился Арвен. - Женщине на девятом месяце трудно поворачиваться.
- Странно, что ты это понимаешь, а твоя наложница нет, - вспыхнул Палантид. - Она потребовала от Озарик публичных извинений, но ты же знаешь: это невозможно!
Арвен кивнул.
- Озарик графиня, - продолжал капитан. - Пойми меня правильно, мы все уважаем твой выбор, но одно дело стараться не задевать Зейнаб, и совсем другое - уступить ей в открытом споре. Озарик не может сделать этого без унижения собственного достоинства, моего родового имени и так далее и тому подобное, - Палантид устало махнул рукой.
- Ну и пусть не уступает, - пожал плечами Львиный Зев. - Мы-то с тобой почему должны вмешиваться в их свару?
- Потому что Зейнаб громко, при всех, заявила, что если Озарик не окажет ей подобающих королеве почестей, то завтра она будет искать мое тело под Веселой Башней.
- Что?! - Арвен подался вперед.
Палантид смотрел ему прямо в глаза.
- Я вернулся домой, - продолжал рыцарь, - и застал жену в истерике, а слуг в трауре.
Арвен молчал. Его лицо медленно наливалось кровью, мысли в голове ворочались медленно, как мельничные жернова.
- И она поверила этому? - наконец спросил король.
- Все поверили, - спокойно ответил рыцарь.
Его слова прозвучали как удар молота по голове.
- Но ты-то по крайней мере знаешь, что это не так? - выдавил он из себя.
- Я да, - кивнул Палантид. - Иначе меня бы уже здесь не было. Самые быстрые лошади сегодня ночью уносили бы нас с Озарик в Орней. - Капитан помедлил. - Но другие не знают.
- Почему? - король поднял на него вымученный взгляд. - Разве я подал какой-нибудь повод?
- Ты - нет, - покачал головой рыцарь.
- Тогда кто? - кулаки Арвена сжались.
- А сам не догадываешься?
На левом виске короля вздулся и побагровел старый шрам. Капитан знал, что это дурной знак, но в сложившихся обстоятельствах не собирался молчать.
- Если женщине взбрело в голову внушить всем, что именно она командует мужем, - продолжал рыцарь, - у нее всегда найдется достаточно доказательств.
В тусклом свете масляной лампы король казался Палантиду каменным изваянием. Ни жестом, ни звуком Арвен не выдал душившего его стыда. О Боже! До чего он дошел! Если бы перед ним был не друг, с которым Львиный Зев не раз делил черствый походный хлеб и ночевал под одним плащом, он, не задумываясь, проломил бы собеседнику голову.
- Разве ты никогда не говорил при Зейнаб, кого собираешься снять, кого назначить? - спросил Палантид.
- Обычно нет, но бывало, - нехотя признался Арвен.
- Этого оказалось достаточно, - пожал плечами рыцарь. - За последний год никто не занимал своего места без подношений для твоей наложницы.
Король широко открыл рот от удивления.
- Вспомни, когда ты последний раз сам выбирал себе женщину? продолжал наступать Палантид.
Арвен вспыхнул. Хуже всего было то, что капитан говорил правду. Стоило королю посмотреть в сторону какой-нибудь хорошенькой дамы при дворе, как Зейнаб с удивительным искусством переводила его внимание на другой предмет. "Она же совсем ребенок! И скоро выходит замуж за... - зазвучал в его ушах голос фаррадки. - Неужели ты хочешь разрушить чужое счастье?" Арвен, конечно, не хотел. "Взгляни-ка лучше вон на ту рыженькую малышку. Она уже больше двух лет без ума от тебя". В результате оказаться рядом с королем можно было только с согласия его официальной наложницы. Это обеспечивало ей непререкаемую власть над всеми фаворитками и случайными любовницами своего ветреного господина. Она начала с того, что прибрала к рукам весь Лебединый сад, а кончила угрозами его друзьям!
- Так что ты решил? - голос Палантида прервал размышления короля.
- На счет Зейнаб? - с недовольством протянул Арвен.
- Нет, на счет меня, - капитан в упор смотрел на друга. - Я сказал вещи, которые не принято говорить государю.
- Иди к черту! - рявкнул Львиный Зев. - И без тебя тошно! Лучше б сидел дома и смотрел, чтоб у Озарик не было выкидыша с перепугу. Оказывается, я не знаю и половины того, что творится при моем дворе! Советники, нечего сказать, - он тяжело перевел дыхание. - Языки у вас развязываются только, когда дело идет о собственной шкуре!